Отечественная история 1796-1855. Жуковская Т.Н. - 13 стр.

столонаследия, практика государственной регламентации отношений помещи-
ков с их собственными крестьянами, начатая указом "о трехдневной барщине",
милитаризация общественной жизни и беззастенчивое вмешательство в нее,
создание разветвленного аппарата надзора и политического сыска. В течение
всего XIX в. бюрократический принцип управления признавался универсаль-
ным, человек "вне службы" был на подозрении, правительство искусственно
сохраняло сословные перегородки, опекало дворянство как сословие, затруд-
няя тем самым появление в России внесословной по природе своей буржуазии.
Говоря о причинах дворцового переворота 1801 г., не изменившего, однако,
традиций и форм управления, следует назвать, по крайней мере, две:
         1. Резкую, гибельную для интересов России перемену внешнеполити-
ческой ориентации Павла на союз с Наполеоном и — следовательно — кон-
фронтацию с Англией.
         2. Конфликт со столичным гвардейским офицерством, составившим
костяк заговора 11 марта. (На это обратил внимание еще Н. Я. Эйдельман в
монографии "Грань веков".) Репрессивные распоряжения и жесткая регламен-
тация служебных и внеслужебных отношений верхушки дворянства были вос-
приняты как угроза возвращения к давно забытым временам Бирона или даже
Ивана Грозного. Именно в таких красках изображал Павла Н. М. Карамзин в
своей записке "О древней и новой России".
         Касаясь темы об экономическом и социальном положении России в
первой половине XIX в., не следует абсолютизировать понятие о кризисе кре-
постнической системы. Ни о каком реальном ухудшении положения поме-
щичьих крестьян на протяжении полувека говорить не приходится, а правовое
и экономическое положение государственных крестьян даже изменилось к
лучшему в ходе реформы П. Д. Киселева (1837-1842 гг.). Практика крепостни-
чества хотя и сильно ограничивала экономическую свободу крестьянина, не
лишала его совершенно возможности заниматься промыслами, предпринима-
тельством. Не забудем, что большая часть вольнонаемных рабочих (преобла-
дающих в легкой промышленности) до реформы 1861 г. — это оброчные кре-
стьяне, ушедшие в "отход", на заработки.
         С другой стороны, абсолютно справедливо констатировать угасание
экономической активности помещиков, падение доли дворянского землевладе-
ния, которое началось еще до реформы, финансовую задолженность дворян
государству, делавшую их классом-паразитом, автоматически поддерживаю-
щим верховную власть как своего кредитора. Говоря о дворянстве, надо рас-
крыть сущность такого явления как корпоративность, т. е. способность высту-
пать сословным монолитом, при том, что дистанция между латифундистами-
аристократами, владеющими тысячами крепостных, и безземельным дворяни-
ном, существующим на жалование, была огромна. Примерно до начала 40-х гг.
XIX в. дворянство еще не выделило из своей среды когорту с внесословной
психологией, из которой потом рекрутировались профессора, интеллигенты,
"правозащитники" XIX века, буржуа, негоцианты. С другой стороны, лучшая
часть дворян уже в конце XVIII — начале XIX в. становится носительницей
идеи правового государства, сословные перегородки, и привилегии в котором
— анахронизм. Вот почему справедливо говорить о том, что подобная внесо-
словная по духу интеллигенция (пусть очень малочисленная) сформировалась
раньше внутри дворянской среды, еще не выделяясь из нее и не нарушая со-
словных традиций. Представителями этого тонкого слоя были А. Н. Радищев,




                                                                        13