ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
3
История не может соответствовать идеалу математического или
естественнонаучного знания. У истории – другой объект изучения. Человек и
человеческое общество не знают такой повторяемости, которая позволяет
говорить о возможности точного прогноза. Человек – существо, наделённое
воображением, то есть обладающее свободой выбора. Поэтому нельзя точно
предсказать его поведение. Можно лишь установить границы, которые
ограничивают его
воображение, установить возможные направления
общественного развития в тех или иных условиях. Границы, в которых
возможны альтернативы, устанавливаются исходя из опыта приобретённого
человечеством к тому моменту, когда за работу берётся историк. Историк
исходит из потребностей общества, в котором он сам живёт: он применяет
теоретические представления об обществе и человеке своего времени
к
прошлому для того, чтобы решать современные ему проблемы. Он не может
вывести эти теории из прошлого: историк берёт их из современной ему
системы представлений об обществе. Они то и могут быть проверены на
практике.
Изучение исторического прошлого означает реконструкцию событий,
процессов, отношений, ценностных установок, институтов, постижение их
исторического содержания и
оценку этих явлений с точки зрения современного
знания.
Историк – такой же человек, как и те, кого он изучает. Историк не может не
быть субъективным. Потому он никогда не приблизится к той степени
объективности знания, которая присуща математике или физике. Но
субъективность субъективности рознь. Проверить историка можно
эпистемологически. Выдающийся французский философ
П. Рикёр писал по
этому поводу: «Объективность должна браться здесь в строго
эпистемологическом смысле: объективно то, что разработано, приведено в
порядок и методически осмыслено мышлением, то, что, в конечном счёте, оно
делает понятным. Это истинно для физических и биологических наук, это
истинно также и для истории. Следовательно, мы ждём от истории
, что она
найдёт доступ к прошлому человеческих обществ, обладающему таким
достоинством объективности. Это не означает, что её объективность та же, что
у физики или биологии: существует столько уровней объективности, сколько
существует методических подходов. Стало быть, мы ожидаем, что история
прибавит новую область к меняющей свои границы империи объективности»
1
.
Проверка историка на «хорошую» субъективность осуществляется по
принципу соответствия применяемых им приёмов и методов требованиям
научной программы, в рамках которой он осуществляет исследование.
В любом случае историк должен помнить, что его труд основан на двух
принципах
2
. Первый принцип – «возвратное вопрошание». Историк не может
поставить эксперимент с прошлым человечества. Он вынужден пользоваться
следами, которые остались от прошлого. Поэтому в исторической дисциплине
1
Рикёр П.История и истина / Пер. с франц. – СПб.: Алетейя, 2002. С. 35 – 36.
2
См.: Поль Рикёр. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская
книга, 1998.
История не может соответствовать идеалу математического или естественнонаучного знания. У истории – другой объект изучения. Человек и человеческое общество не знают такой повторяемости, которая позволяет говорить о возможности точного прогноза. Человек – существо, наделённое воображением, то есть обладающее свободой выбора. Поэтому нельзя точно предсказать его поведение. Можно лишь установить границы, которые ограничивают его воображение, установить возможные направления общественного развития в тех или иных условиях. Границы, в которых возможны альтернативы, устанавливаются исходя из опыта приобретённого человечеством к тому моменту, когда за работу берётся историк. Историк исходит из потребностей общества, в котором он сам живёт: он применяет теоретические представления об обществе и человеке своего времени к прошлому для того, чтобы решать современные ему проблемы. Он не может вывести эти теории из прошлого: историк берёт их из современной ему системы представлений об обществе. Они то и могут быть проверены на практике. Изучение исторического прошлого означает реконструкцию событий, процессов, отношений, ценностных установок, институтов, постижение их исторического содержания и оценку этих явлений с точки зрения современного знания. Историк – такой же человек, как и те, кого он изучает. Историк не может не быть субъективным. Потому он никогда не приблизится к той степени объективности знания, которая присуща математике или физике. Но субъективность субъективности рознь. Проверить историка можно эпистемологически. Выдающийся французский философ П. Рикёр писал по этому поводу: «Объективность должна браться здесь в строго эпистемологическом смысле: объективно то, что разработано, приведено в порядок и методически осмыслено мышлением, то, что, в конечном счёте, оно делает понятным. Это истинно для физических и биологических наук, это истинно также и для истории. Следовательно, мы ждём от истории, что она найдёт доступ к прошлому человеческих обществ, обладающему таким достоинством объективности. Это не означает, что её объективность та же, что у физики или биологии: существует столько уровней объективности, сколько существует методических подходов. Стало быть, мы ожидаем, что история прибавит новую область к меняющей свои границы империи объективности» 1. Проверка историка на «хорошую» субъективность осуществляется по принципу соответствия применяемых им приёмов и методов требованиям научной программы, в рамках которой он осуществляет исследование. В любом случае историк должен помнить, что его труд основан на двух принципах 2. Первый принцип – «возвратное вопрошание». Историк не может поставить эксперимент с прошлым человечества. Он вынужден пользоваться следами, которые остались от прошлого. Поэтому в исторической дисциплине 1 Рикёр П.История и истина / Пер. с франц. – СПб.: Алетейя, 2002. С. 35 – 36. 2 См.: Поль Рикёр. Время и рассказ. Т. 1. Интрига и исторический рассказ. М.; СПб.: Университетская книга, 1998. 3