ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
2 3
учитывается. Архитектурные подражания превращаются в
тоскливую попытку по традиции украсить некрасивое.
Архитектурный стиль умирал. Он не мог уже убедить в
своей жизнеспособности ни конструкторов, ни потребителей.
Однако интерес к машинной форме не угасает, но при-
обретает несколько иные оттенки. С одной стороны, хотя на-
учная база машиностроения к концу XIX в. значительно рас-
ширилась и укрепилась, в построении машин еще очень боль-
шую роль играл практический опыт, заставлявший по старин-
ке пользоваться формами архитектурного стиля. С другой –
возросшие скорости, а с ними вибрация и трение потребовали
увеличения допусков на прочность. Вместе с тем машины бы-
ли товаром, а это обязывало предпринимателей думать об их
удешевлении и одновременно заботиться о привлекательном
внешнем виде.
Неписаные правила формообразования машин-орудий
выражались кратко в следующем: простота конструкции, ус-
тойчивый и приятный вид станка, скорее большая, чем доста-
точная, толщина всех частей, хороший резец, надежный, не
слишком сложный механизм для главного и поступательного
движения, рациональная скорость и солидный фундамент. Ни-
кто не знал, однако, что крылось за словами «приятный вид
станка». Если раньше «приятность» означала орнаменты, ко-
лонны и т.п., то в последнем десятилетии века от них уже от-
казались. Появилась настоятельная потребность в новых
принципах формообразования, для создания которых нужна
была новая эстетическая теория.
Рождение новой эстетики началось с бунта против орна-
ментации, изобразительности, архаичности формы. Пионера-
ми новой эстетики выступили архитекторы Л. Салливен, А.
Ван де Вельде, А. Лоос и др. Они боролись за освобождение
вещей от излишней орнаментации, противоречащей функцио-
нальному назначению вещи, за красоту обнаженной целесооб-
разной формы. Они исходили из того положения, что форма
вещей и их украшения, свойственные ремесленным поделкам,
неуместны в век машинной индустрии.
Правда, и эти выступления еще не относились непосред-
ственно к машинной форме, но критика старого стиля имела
своей исходной точкой машинную среду. А в 1898 г. Лоос,
еще не надеясь, что его поймут, поставил вопрос о том, что
новые проявления культуры – железные дороги, телефон, пи-
шущие машинки и т.п. – должны освободиться от формальной
стилизации, так как они предназначены для новых функцио-
нальных процессов и форма их должна быть функциональной.
Лоос замечает иронически: «Каким должен быть телефон? Мы
склоняемся к компромиссу. Мы представляем телефонную
будку в стиле рококо, а трубку в виде грифа. Или готическую.
Или в стиле барокко... Избавьте нас от таких «стильных» те-
лефонных будок!» [6]
Борьба за слияние красоты и целесообразности в формах
изделий промышленной продукции, а значит и в машинной
форме, усилилась к концу века. Новое понимание эстетики
технической среды и развитие новой эстетики шло плечом к
плечу с техническим прогрессом своего времени.
Резкое увеличение скоростей, изобретение двигателя
внутреннего сгорания, появление автомобилей и первые поле-
ты авиаторов коренным образом изменили характер техники,
что сразу же оказало значительное влияние на очертания ма-
шин, и не только транспортных.
В 80...90-х годах возникают первые догадки о прямом
взаимодействии и взаимовлиянии формы машины и скорости.
В формообразовании машины наступает переходный этап к
новому стилю, выразившемуся впоследствии в обтекаемости и
нашедшему свое научное обоснование в теории крыла самоле-
та, созданной Н.Е. Жуковским.
Конец XIX в. – 20-е годы XX в. На протяжении почти
всего XIX в., за исключением, может быть, последних десяти
лет, паровая машина была единственным универсальным дви-
гателем фабрично-заводского производства. К концу века
PDF created with pdfFactory trial version www.pdffactory.com
учитывается. Архитектурные подражания превращаются в вещей и их украшения, свойственные ремесленным поделкам, тоскливую попытку по традиции украсить некрасивое. неуместны в век машинной индустрии. Архитектурный стиль умирал. Он не мог уже убедить в Правда, и эти выступления еще не относились непосред- своей жизнеспособности ни конструкторов, ни потребителей. ственно к машинной форме, но критика старого стиля имела Однако интерес к машинной форме не угасает, но при- своей исходной точкой машинную среду. А в 1898 г. Лоос, обретает несколько иные оттенки. С одной стороны, хотя на- еще не надеясь, что его поймут, поставил вопрос о том, что учная база машиностроения к концу XIX в. значительно рас- новые проявления культуры – железные дороги, телефон, пи- ширилась и укрепилась, в построении машин еще очень боль- шущие машинки и т.п. – должны освободиться от формальной шую роль играл практический опыт, заставлявший по старин- стилизации, так как они предназначены для новых функцио- ке пользоваться формами архитектурного стиля. С другой – нальных процессов и форма их должна быть функциональной. возросшие скорости, а с ними вибрация и трение потребовали Лоос замечает иронически: «Каким должен быть телефон? Мы увеличения допусков на прочность. Вместе с тем машины бы- склоняемся к компромиссу. Мы представляем телефонную ли товаром, а это обязывало предпринимателей думать об их будку в стиле рококо, а трубку в виде грифа. Или готическую. удешевлении и одновременно заботиться о привлекательном Или в стиле барокко... Избавьте нас от таких «стильных» те- внешнем виде. лефонных будок!» [6] Неписаные правила формообразования машин-орудий Борьба за слияние красоты и целесообразности в формах выражались кратко в следующем: простота конструкции, ус- изделий промышленной продукции, а значит и в машинной тойчивый и приятный вид станка, скорее большая, чем доста- форме, усилилась к концу века. Новое понимание эстетики точная, толщина всех частей, хороший резец, надежный, не технической среды и развитие новой эстетики шло плечом к слишком сложный механизм для главного и поступательного плечу с техническим прогрессом своего времени. движения, рациональная скорость и солидный фундамент. Ни- Резкое увеличение скоростей, изобретение двигателя кто не знал, однако, что крылось за словами «приятный вид внутреннего сгорания, появление автомобилей и первые поле- станка». Если раньше «приятность» означала орнаменты, ко- ты авиаторов коренным образом изменили характер техники, лонны и т.п., то в последнем десятилетии века от них уже от- что сразу же оказало значительное влияние на очертания ма- казались. Появилась настоятельная потребность в новых шин, и не только транспортных. принципах формообразования, для создания которых нужна В 80...90-х годах возникают первые догадки о прямом была новая эстетическая теория. взаимодействии и взаимовлиянии формы машины и скорости. Рождение новой эстетики началось с бунта против орна- В формообразовании машины наступает переходный этап к ментации, изобразительности, архаичности формы. Пионера- новому стилю, выразившемуся впоследствии в обтекаемости и ми новой эстетики выступили архитекторы Л. Салливен, А. нашедшему свое научное обоснование в теории крыла самоле- Ван де Вельде, А. Лоос и др. Они боролись за освобождение та, созданной Н.Е. Жуковским. вещей от излишней орнаментации, противоречащей функцио- Конец XIX в. – 20-е годы XX в. На протяжении почти нальному назначению вещи, за красоту обнаженной целесооб- всего XIX в., за исключением, может быть, последних десяти разной формы. Они исходили из того положения, что форма лет, паровая машина была единственным универсальным дви- гателем фабрично-заводского производства. К концу века 2 3 PDF created with pdfFactory trial version www.pdffactory.com
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 35
- 36
- 37
- 38
- 39
- …
- следующая ›
- последняя »