ВУЗ:
Составители:
Судьи и присяжные заседатели обязаны знать язык, на котором ведется судопроизводство в регионе их юрисдикции.
Незнание ими языка или слабое им владение не позволяет этим должностным лицам надлежащим образом исполнять свои
обязанности даже с помощью переводчика, так как в совещательной комнате при постановлении приговора и вынесении
вердикта присутствие переводчика исключается. Федеральный закон от 20 августа 2004 г. № 113-ФЗ "О присяжных заседа-
телях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации" в п. 2 ч. 3 ст. 3 обязывает исключать из списка при-
сяжных заседателей тех из них, которые не владеют языком, на котором ведется судопроизводство в данной местности [8].
Такие же требования распространяются и в отношении судей.
Незнание заинтересованным лицом языка уголовного судопроизводства выступает в судебной практике уважительной
причиной пропуска срока обжалования даже в случае своевременного вручения копии осужденному обжалуемого судебного
решения при необеспечении ему возможности грамотно составить апелляционную или кассационную жалобу [46, c. 603].
Следует отметить, что Конституционный суд РФ и Верховный суд РФ в своих решениях последовательно подчеркива-
ют огромную значимость для защиты прав человека и гражданина и российского правосудия принципа языка судопроизвод-
ства и необходимость его строжайшего соблюдения. Следует особо обратить внимание на Определение Конституционного
Суда Российской Федерации от 7 апреля 2002 № 276-О по жалобе гражданина Исламова Лечи Сераевича на нарушение его
конституционных прав п. 4 и 5 ч. 1 ст. 17 и ст. 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обви-
няемых в совершении преступлений" [53]. Фабула дела такова.
В Конституционный Суд Российской Федерации обратился с жалобой гражданин Л.С. Исламов, чеченец по националь-
ности, обвиняемый в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1, 2 ст. 208 УК РФ (организация незаконного воору-
женного формирования и участие в нем). В порядке ст. 17 УПК РСФСР ему была предоставлена возможность при производ-
стве следственных действий пользоваться услугами переводчика, однако на свидания обвиняемого с адвокатами переводчик
не допускался. Должностным лицом Генеральной прокуратуры Российской Федерации, куда защитники Л.С. Исламова —
адвокаты Н.В. Качаев, В.Г. Максименко и А.Г. Пипия обжаловали этот отказ, было разъяснено, что согласно ст. 17 и 18 Фе-
дерального закона от 15 июля 1995 года "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступле-
ний" переводчик не входит в число лиц, имеющих право на свидания с обвиняемым.
В своей жалобе в Конституционный Суд Российской Федерации Л.С. Исламов оспаривает конституционность п. 4 и 5 ч.
1 ст. 17 и ст. 18 Федерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступле-
ний", регламентирующих предоставление свиданий подозреваемым и обвиняемым с защитником, родственниками и иными
лицами. По мнению заявителя, названные нормы как лишающие обвиняемого возможности пользоваться услугами перево-
дчика при свиданиях с адвокатом нарушают его конституционные права, гарантированные ст. 48, а также ст. 19 (ч. 2), 26 (ч.
2), 45 (ч. 1) Конституции Российской Федерации.
Регламентируя условия и порядок реализации права на помощь адвоката (защитника), Уголовно-процессуальный ко-
декс РСФСР предусматривал, что с момента допуска к участию в деле защитника обвиняемый, содержащийся под стражей,
может иметь с ним свидания без ограничения их количества и продолжительности. Обязательным требованием, подлежа-
щим безусловному исполнению, является предоставление возможности лицам, не владеющим языком, на котором ведется
судопроизводство, пользоваться услугами переводчика в установленном законом порядке. Право пользоваться услугами пе-
реводчика полностью распространяется на сферу общения обвиняемого с его защитником. Иное означало бы нарушение
требования ст. 19 УПК РСФСР об обеспечении подозреваемому и обвиняемому права на защиту.
Ни по буквальному смыслу, ни по целевому назначению оспариваемые положения Федерального закона "О содержании
под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" не дают оснований для отказа в присутствии пере-
водчика при свиданиях содержащихся под стражей подозреваемых и обвиняемых с защитником. Обвиняемый, не владею-
щий языком, на котором ведется судопроизводство, пользуясь помощью переводчика во время свидания с защитником, ока-
зывающим ему необходимую юридическую помощь, осуществляет свое право на защиту. Переводчик же в данном случае
обеспечивает полноценную реализацию данного права и не может быть приравнен к "иным лицам", свидания с которыми
предоставляются обвиняемому в соответствии с оспариваемыми положениями. Ведение уголовного дела, исполнение про-
цессуальных обязанностей защитника не может быть поставлено в зависимость от усмотрения должностного лица, в произ-
водстве которого находится уголовное дело, основанное на не перечисленных в уголовно-процессуальном законе обстоя-
тельствах, ограничивающих возможности осуществления полномочий защиты. Истолкование п. 4 и 5 ч. 1 ст. 17 и ст. 18 Фе-
дерального закона "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений" как позволяющих
отказывать в допуске переводчика на свидания с защитником содержащегося под стражей обвиняемого, не владеющего язы-
ком судопроизводства, по существу, противоречит уголовно-процессуальному закону.
Проверка и оценка законности и обоснованности решений, основанных на оспариваемых положениях, примененных в
конкретном деле в истолковании, расходящемся с их конституционно-правовым смыслом, не входит в компетенцию Кон-
ституционного Суда Российской Федерации, установленную ст. 125 Конституции Российской Федерации и ст. 3 Федераль-
ного конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", а относится к полномочиям органов про-
куратуры и судов общей юрисдикции.
Исходя из изложенного и руководствуясь п. 2 и 3 ч. 1 ст. 43 и ч. 1 ст. 79 Федерального конституционного закона "О Кон-
ституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации определил признать жалобу
гражданина Исламова Лечи Сераевича не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда
Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленного заявителем вопроса не требуется вынесения итогового
решения в виде постановления в связи с тем, что конституционно-правовой смысл положений уголовно-процессуального
закона, регламентирующих условия обеспечения свиданий обвиняемого (подозреваемого) с защитником, выявлен Конститу-
ционным Судом Российской Федерации в сохраняющем свою силу Постановлении от 25 октября 2001 г. по делу о проверке
конституционности положений, содержащихся в ст. 47 и 51 УПК РСФСР и п. 15 ч. 2 ст. 16 Федерального закона "О содер-
жании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 8
- 9
- 10
- 11
- 12
- …
- следующая ›
- последняя »
