Восточный вопрос в международных отношениях во второй половине XVIII - начале ХХ вв. . Костяшов Ю.В - 7 стр.

и многих других дореволюционных авторов политика царизма в восточных делах изображалась как
миролюбивая, оборонительная и справедливая. Весьма примечательна работа "Россия и Европа"
Н.Я.Данилевского, историка и социолога, который видел сущность Восточного вопроса в борьбе двух
исторически сложившихся типов - романо-германского и греко-славянского, каждый из которых имел
свой путь развития. Решение проблемы Данилевский видел в создании единой славянской
федерации под скипетром русского царя.2

     В советской историографии такая трактовка была подвергнута критике, а политика царских
властей на Балканах и в зоне черноморских проливов осуждению. Достаточно вспомнить яркую и в то
же время фундаментальную монографию Е.В.Тарле о Крымской войне. Среди современных
российских исследователей истории Восточного вопроса следует выделить Ю.А.Писарева,
В.Н.Виноградова, К.Б.Виноградова. В их монографиях, научных статьях и докладах получили
достаточно объективное и полное освещение все важнейшие аспекты проблемы. Трудами этих
ученых фактически создана концепция истории Восточного вопроса в современной российской
историографии.

      В западной исторической науке существует множество концепций и подходов к истории
Восточного вопроса. Ученые Англии, Франции, Германии, Австрии в выгодном для своей страны свете
представляют восточную политику. Немалое количество авторов исходит из тезиса о неизбежности и
неустранимости противостояния Запада и Востока, объясняя причины и сущность Восточного вопроса
либо религиозными распрями, либо культурной несовместимостью двух цивилизаций. Профессор
Гамбургского университета К.Д.Гротхаузен вознамерился суммировать и систематизировать
имеющиеся в западной историографии интерпретации истории Восточного вопроса, но не сумел
справиться с задачей из-за слишком большого разброса мнений и оценок.

       По своему интересны суждения К.Маркса и Ф.Энгельса по Восточному вопросу. Они считали,
что турецкое иго является серьезным препятствием для развития подвластных Порте народов.
Однако перспектива национального и социального освобождения связывалась ими с будущей
европейской революцией, а не с успехами политики царизма. По мнению К.Маркса, после овладения
Константинополем и проливами Россия подчинит себе Балканы и Восточное Средиземноморье, а
затем двинется вглубь Европы, аннексирует Венгрию, Пруссию, Галицию, создаст грандиозную
"славянскую империю" и обеспечит себе мировое господство.

      Эта концепция об исторической роли России в восточных делах не нашла поддержки в
советской историографии.3 Вместе с тем Маркс и Энгельс точно подметили то обстоятельство, что
царизм быстро терял свое влияние в молодых балканских государствах, созданных при его поддержке
и оплаченных жизнью сотен тысяч русских солдат. "Как бы ни связывала русских и турецких славян их
родственная близость и общность религии; все же их интересы начнут решительно расходиться с того
дня, когда последние обретут свободу. Торговые потребности, вытекающие из географического
положения обеих стран, делают это понятным", - писал Ф.Энгельс, имея в виду Сербию, которая не у
России, а у Западной Европы должна была заимствовать свои политические учреждения, школы,
науку и свою промышленную организацию.4

     В турецкой историографии внимание к Восточному вопросу возникало по мере вовлечения
Турции в международные отношения в XIX-XX вв. Первоначально часть турецких историков видела в
политике западных стран проявление извечной борьбы ислама и "безбожной" западной цивилизации.
Впрочем, такая точка зрения сохраняется и у некоторых современных турецких историков
фундаменталистской ориентации. Историки и публицисты, связанные с "новыми османами" и
"младотурками", основное внимание уделяли политике той или иной европейской страны в отношении
Турции, преимущественно идеализируя реформаторов и позицию Англии, позже Германии, занимали
антирусскую сторону, видели в России главную внешнюю причину ослабления и краха империи.
Данная точка зрения нашла отражение и в работах историков 20-30-х годов (Д.Авджиоглу, ранние
работы Э.Карала и др.).

      Современные турецкие историки все больше склоняются к комплексному анализу причин
кризиса и крушения Османской империи, рассматривая в числе многообразных внутренних и внешних