Восточный вопрос в международных отношениях во второй половине XVIII - начале ХХ вв. . Костяшов Ю.В - 6 стр.

      Чрезвычайно важное и особое место в Восточном вопросе занимала Российская империя.
Борьба с Османской Портой была для нее продолжением многовековой борьбы со "степью" и
остатками Золотой орды. Целью русской политики в Восточном вопросе было продвижение в
Закавказье, в Северное Причерноморье и Крым, обеспечение свободы торговли и мореплавания в
Черном море и черноморских проливах, распространение своего влияния на Балканский полуостров.
Эти устремления определялись не только потребностями господствующих классов, но во многом
являлись отражением общенациональных интересов, в том числе в вопросе безопасности южных
границ государства.

      В то же время российская дипломатия в восточных делах зачастую руководствовалась
устаревшими представленями и мифами. Самым распространенным из них было убеждение в
безусловной преданности России "братьев- славян", готовых по первому зову собраться под
знаменами православного царя. Питающаяся подобными иллюзиями политика России в Восточном
вопросе порождала и мифические цели, в жертву которым приносились неисчислимые материальные
ресурсы и большие людские потери. Такой idee fixe, по инерции более двух веков владевшей умами
русских царей, стала идея завоевания Константинополя.

      Сравнивая политику царизма в Восточном вопросе с политикой западных стран, помимо их
общей экспансионистской направленности, можно выявить и серьезные отличия. Из всех великих
держав именно Россия была более всего ангажирована в противоборство с Турцией. На протяжении
целого столетия она едва ли не в одиночку сражалась с Турцией, ведя длительные и кровопролитные
войны. При этом царская дипломатия умело разыгрывала образ страны-защитницы и
покровительницы угнетенных православных народов. Такая активность России, пугающий европейцев
жупел "панславистского заговора", весьма распространенные опасения, что вслед за разгромом
Турции царизм сумеет, по выражению К.Маркса, "основать свое царство на развалинах Европы" - все
это способствовало созданию в критические моменты единого фронта западных держав против
России.

      Вместе с тем важно отметить, что объективно политика самодержавной России, направленная
на расчленение Османской империи и ее максимальное ослабление, действительно отвечала
интересам южных славян, создавала благоприятные возможности для завоевания ими
независимости.

       Отдельно следует сказать о национально-освободительной борьбе подвластных Турции
народов, прежде всего балканских. На первом этапе существования Восточного вопроса до середины
XIX в., когда она велась в русле единого антитурецкого движения, происходило осознание
угнетенными народами своих коренных интересов и формулирование национальных программ.
Последние, как правило, начинались с требований автономиии в составе Османской империи и лишь
десятилетия спустя трансформировались в идею возрождения собственной государственности.

     После Крымской войны, а в особенности вследствие Великого восточного кризиса 1875-1878 гг.,
изменившего политическую карту Балкан, происходит распад единого антитурецкого движения
народов. В рамках Восточного вопроса начинает формироваться новый узел противоречий -
межбалканский. Находящиеся в процессе становления небольшие государства более всего были
озабочены проблемой расширения своей территории, чему способствовала доставшаяся в
наследство от эпохи турецкого господства размытость этнических границ. Это привело к появлению
шовинистических планов создания Великой Болгарии, Великой Сербии и др.

      Для реализации этих планов малые балканские страны вынуждены были искать поддержку тех
или иных великих держав, причем их внешнеполитическая ориентация не без помощи извне
постоянно менялась. На рубеже XIX и ХХ вв. накал межбалканских противоречий, дополненный
интригами и прямыми вмешательством великих держав, достиг такого уровня, что этот регион
получил название "пороховой бочки Европы".

     Историографические аспекты истории Восточного вопроса. В отечественной историографии
постоянен интерес к проблематике истории Восточного вопроса. В трудах С.С.Татищева, Ф.Мартенса