ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
85
«Алкоголик. Неужели непонятно. Самое типическое следствие белой
горячки». В рамках той же главы имеется усложняющая ситуацию
существенная корректировка: «Каждый раз, как этот нервный человек
успокаивался, за ним из первого класса приходил его юрист и сосед по купе и
тащил его в вагон-ресторан пить шампанское <…>. Нельзя было отделаться
от ощущения,
что постоянное возбуждение его клиента в каком-то
отношении было ему на руку».
Однако и это ситуативное усложнение отношений адвоката и его
клиента не является глубинной причиной самоубийства. Как известно,
композиционно данному эпизоду непосредственно предшествует молитва
Юрия Живаго ангелу-хранителю о своей «новопричтенной угоднице»
матери, но не о «шелапуте-отце»: «Вдруг
он вспомнил, что не помолился о
своем без вести пропавшем отце, как учила его Мария Николаевна. Но ему
было так хорошо, что он не хотел расставаться с этим чувством легкости
<…>. И он подумал, что ничего страшного не будет, если он помолится об
отце как-нибудь в другой раз. “Подождет. Потерпит
”, – как бы подумал он».
Однако именно в это время («пять с минутами») бросается «на всем
ходу со скорого вниз головой на насыпь» его мучающийся отец, словно бы
умоляющий о милости, но не получающий молитвенной помощи сына. Столь
детализированная временная координата возникает в романе в другой главе,
резко контрастируя с ее
общим религиозно-философским содержанием,
поэтому точность указания, совершенно немотивированную сюжетно, можно
интерпретировать мистической связью между несостоявшейся молитвой об
отце и его самоубийством.
Слово из молитвы мальчика «Мамочка была такая хорошая <…>
помилуй ее, Господи…» и слово отца «Вы располагаете какими-то более
милостивыми узаконениями» сближаются (как и пространственно авторской
волей, хотя и
невольно для себя самих, сближаются отец и сын, причем это
сближение сопровождается голосом покойной матери героя: «…ему то и
дело мерещилось, будто мать аукается с ним и куда-то его подзывает»),
чтобы в итоге так и не соединиться. Божия милость и упование на
обнадеживающие гордоновские «узаконения», хотя и «более милостивые»,
нежели те, которые, по-видимому, предоставлял Комаровский, оказываются
в разных, причем принципиально непересекающихся эонах
54
.
Словам «Подождет. Потерпит» соответствует отчаянное движение
отца: «За минуту до конца он вбежал <…> в купе, схватил Григория
Осиповича за руку, хотел что-то сказать, но не мог» Можно предположить,
что если Григорий Осипович, «пустившись за этим сумасшедшим вдогонку»,
так и не смог физически удержать отца Юрия Живаго, то слово молитвы
об
отце могло бы это сделать, будучи подлинным «удерживающим», но оно не
прозвучало.
54
Ср.: Esaulov I. The categories of Law and Grace in Dostoevsky's poetics // Dostoevsky
and the Christian Tradition. Cambridge, 2001.
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 84
- 85
- 86
- 87
- 88
- …
- следующая ›
- последняя »
