История мировой литературы. Лучанова М.Ф. - 41 стр.

    2. Немодернистское искусство отличается тем, что миф в нем является не
способом организации распада, а способом его преодоления. Здесь
мифотворчество решает «проблему гуманизма», т. е. целого. Источник этого
преодоления – возможности человека.
    «Выстоять посреди хаоса» (Г. Гессе) – задача исследования жизни и человека.
«Игра в бисер» – «выражение духа сопротивления варварству». Гессе не
принимал в Кафке «отчаянное одиночество», утрату «веры в самого себя».
    Фолкнер целью творчества считал создание в художественном произведении
«фундамента, столпа, поддерживающего человека, помогающего ему выстоять и
победить». Кафкинское превращение человека в жука («Превращение»), без вины
виноватого подсудимого («Процесс») имеют одну перспективу – «распад
личности».
    Атеистический экзистенциализм по факту «изгнания Бога» и обретения
человеком абсолютной свободы не давал человеку никакой надежды.
    Если «камень – достояние Сизифа» (по Камю), то утопическая
экзистенциальная идея (образ Мерсо) превращается в «жизнеподобного»
персонажа, существующего в жизненных обстоятельствах. Он обществу может
противопоставить только «немотивированное преступление», свою готовность
расстаться с жизнью. Вопрос стоит не о противопоставлении реализма
модернизму, а о том, что реализм XX века существенно изменялся.
    И речь шла не о форме. Реализм «экспериментировал» в области формы.
Например, брал особенный «внутренний монолог» Джойса, его «перемену
стиля»,    «диссоциации»      элементов,    отчуждения     (Кафка),    создавая
«универсальный синтез» (Брехт). На основе «открытого реализма», «реализма без
берегов» (Роже Гароди) родился неоромантизм с его «двоемирием», хранением
вечных ценностей добра, любви, творчества (творчество Сент-Экзюпери).
    Свою философию Сартр называет «пережитым», ее признак – тотальность,
целостность. В «Критике диалектического разума» (1960) Сартр возвестил о
создании всеохватывающего современного знания, некоего синтеза, составными
частями которого должны быть экзистенциализм, марксизм, фрейдизм. Он призвал
отказаться от «наивного» романа. Адекватным задаче должен стать «роман
реальной личности». Образцом такого романа становится его гигантская трехтомная
монография о Флобере «Гадкий утенок. Гюстав Флобер с 1821 по 1857 г.» (1971-
1972). «Сюжет книги, – так определил Сартр, – что можно знать о человеке
сегодня… То есть синтез, Всё». В книге, действительно, есть все: психоанализ,
марксизм («типичная» личность эпохи), экзистенциализм. Основа этого – образец
европейского интеллектуализма, всякого познания.
    Американский вариант синтеза – Уильям Фолкнер. Цельность всего
человеческого опыта, «цельность души». Фолкнеру удалось это выразить потому,
что он испытал воздействие всех писателей прошлого.
    «Символист и реалист», Фолкнер отошел от дегуманизирующих тенденций,
от «чистого искусства» и стал «пищей для умов» (Карпентьер). Как показал
художественный опыт великих писателей XX века, эстетическая, культурная
традиция не умирает, а вступает в диалог с новым искусством, если идеи
обновления искусства рождаются в гениальных художественных сознаниях.
                                      41