Основы философии науки: Книга для чтения по программе кандидатского минимума "История и философия науки". Мартынович С.Ф - 56 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

56
Однако даже лучшие теории - всегда наше собственное изобретение.
Они полны ошибок. Проверяя наши теории, мы поступаем так: мы пытаемся
найти ошибки, которые скрыты в наших теориях. Иначе говоря, мы пытаемся
найти слабые места наших теорий, точки их слома. В этом состоит
критический метод.
В процессе критической проверки часто требуется большая
изобретательность.
Эволюцию теорий можно изобразить следующей схемой:
P1 -> ТТ -> ЕЕ -> Р2.
Проблема (P1) порождает попытки решить ее с помощью пробных
теорий (tentative theories) (ТТ). Эти теории подвергаются критическому
процессу устранения ошибок (error elimination) ЕЕ. Выявленные нами
ошибки порождают новые проблемы Р2. Расстояние между старой и новой
проблемой часто очень велико: оно указывает на достигнутый прогресс.
Ясно, что этот взгляд на прогресс науки очень напоминает взгляд
Дарвина на естественный отбор путем устранения неприспособленных - на
ошибки в ходе эволюции жизни, на ошибки при попытках адаптации,
которая представляет собой процесс проб и ошибок. Так же действует и
наука - путем проб (создания теорий) и устранения ошибок.
Можно сказать: от амебы до Эйнштейна всего лишь один шаг. Оба
действуют методом предположительных проб (ТТ) и устранения ошибок
(ЕЕ). В чем же разница между ними?
Главная разница между амебой и Эйнштейном не в способности
производить пробные теории ТТ, а в ЕЕ, то есть в способе устранения
ошибок.
Амеба не осознает процесса устранения ошибок. Основные ошибки
амебы устраняются путем устранения амебы: это и есть естественный отбор.
В противоположность амебе Эйнштейн осознает необходимость ЕЕ:
он критикует свои теории, подвергая их суровой проверке. (Эйнштейн
говорил, что он рождает и отвергает теории каждые несколько минут.) Что
позволило Эйнштейну пойти дальше амебы? Ответ на этот вопрос составляет
основной, третий тезис настоящей статьи.
Третий тезис. Ученому-человеку, такому как Эйнштейн, позволяет идти
дальше амебы владение тем, что я называю специфически человеческим
языком.
В то время как теории, вырабатываемые амебой, составляют часть ее
организма, Эйнштейн мог формулировать свои теории на языке; в случае
надобности - на письменном языке. Таким путем он смог вывести свои
теории из своего организма. Это дало ему возможность смотреть на свою
теорию как на объект, смотреть на нее критически, спрашивать себя, может
ли она решить его проблему и может ли она быть истинной и, наконец,
устранить ее, если выяснится, что она не выдерживает критики.