Составители:
Рубрика:
41
Весной восемнадцатого года, когда ни отца, ни матери
уже не было в живых, я жила
в Москве, в подвале у торговки на
Смоленском рынке, которая все издевалась
надо мной: "Ну, ваше
сиятельство, как ваши обстоятельства?" Я тоже занималась
торговлей, продавала
, как многие продавали тогда, солдатам в
папахах и расстегнутых шинелях кое-что из оставшегося у меня,
- то какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник,
побитый молью, и вот тут, торгуя на углу Арбата и рынка,
встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военно-
го в отставке, за которого вскоре вышла замуж и с
которым
уехала в апреле в Екатеринодар. Ехали
мы туда с ним и его пле-
мянником, мальчиком лет семнадцати, тоже пробиравшимся к
добровольцам, чуть не две недели, - я бабой, в лаптях, он в ис-
тертом казачьем зипуне, с отпущенной черной с проседью боро-
дой, - и пробыли на Дону и на Кубани больше двух лет. Зимой, в
ураган, отплыли
с несметной толпой прочих беженцев из Ново-
российска в Турцию, и на пути, в море, муж мой умер в тифу.
Близких у меня осталось после того на всем свете только трое:
племянник мужа, его молоденькая жена и их девочка, ребенок
семи месяцев. Но и племянник с женой уплыли через некоторое
время
в Крым, к Врангелю, оставив ребенка на моих руках. Там
они и пропали без вести. А я еще долго жила
в Константинопо-
ле, зарабатывая на себя и на девочку очень тяжелым черным
трудом. Потом, как многие, где только не скиталась
я с ней!
Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца... Девочка давно
выросла, осталась в Париже, стала совсем француженкой,
очень миленькой и совершенно равнодушной ко мне, служила в
шоколадном магазине возле Мадлэн, холеными ручками с сереб-
ряными ноготками завертывала
коробки в атласную бумагу и
завязывала
их золотыми шнурочками; а я жила и все еще живу в
Ницце чем Бог пошлет... Была
я в Ницце в первый раз в девять-
сот двенадцатом году - и могла
ли думать в те счастливые дни,
чем некогда станет она для меня!
Переход к заключительной части (6 речевой блок) также
отмечен переключением регистров: с информативно-
повествовательного на оценочно-квалифицирующий. Констата-
ция происшедших изменений, представленная формами резуль-
Весной восемнадцатого года, когда ни отца, ни матери уже не было в живых, я жила в Москве, в подвале у торговки на Смоленском рынке, которая все издевалась надо мной: "Ну, ваше сиятельство, как ваши обстоятельства?" Я тоже занималась торговлей, продавала, как многие продавали тогда, солдатам в папахах и расстегнутых шинелях кое-что из оставшегося у меня, - то какое-нибудь колечко, то крестик, то меховой воротник, побитый молью, и вот тут, торгуя на углу Арбата и рынка, встретила человека редкой, прекрасной души, пожилого военно- го в отставке, за которого вскоре вышла замуж и с которым уехала в апреле в Екатеринодар. Ехали мы туда с ним и его пле- мянником, мальчиком лет семнадцати, тоже пробиравшимся к добровольцам, чуть не две недели, - я бабой, в лаптях, он в ис- тертом казачьем зипуне, с отпущенной черной с проседью боро- дой, - и пробыли на Дону и на Кубани больше двух лет. Зимой, в ураган, отплыли с несметной толпой прочих беженцев из Ново- российска в Турцию, и на пути, в море, муж мой умер в тифу. Близких у меня осталось после того на всем свете только трое: племянник мужа, его молоденькая жена и их девочка, ребенок семи месяцев. Но и племянник с женой уплыли через некоторое время в Крым, к Врангелю, оставив ребенка на моих руках. Там они и пропали без вести. А я еще долго жила в Константинопо- ле, зарабатывая на себя и на девочку очень тяжелым черным трудом. Потом, как многие, где только не скиталась я с ней! Болгария, Сербия, Чехия, Бельгия, Париж, Ницца... Девочка давно выросла, осталась в Париже, стала совсем француженкой, очень миленькой и совершенно равнодушной ко мне, служила в шоколадном магазине возле Мадлэн, холеными ручками с сереб- ряными ноготками завертывала коробки в атласную бумагу и завязывала их золотыми шнурочками; а я жила и все еще живу в Ницце чем Бог пошлет... Была я в Ницце в первый раз в девять- сот двенадцатом году - и могла ли думать в те счастливые дни, чем некогда станет она для меня! Переход к заключительной части (6 речевой блок) также отмечен переключением регистров: с информативно- повествовательного на оценочно-квалифицирующий. Констата- ция происшедших изменений, представленная формами резуль- 41
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 39
- 40
- 41
- 42
- 43
- …
- следующая ›
- последняя »