Анализ и интерпретация лирического цикла: "Мефистофель" К.К. Случевского. Мирошникова О.В. - 39 стр.

                                                                   77    78               Часть 2-я. «Мефистофель» К.К. Случевского: аспекты анализа

                                                                         том стихотворении о цветке смерти, какова основа диалога «голосов» в
                  2.6. Субъектно-речевая сфера:                          девятом тексте «В вертепе». Необходимость дальнейшей дифференциа-
                авторский и персонажный уровни                           ции и уточнения составляющих субъектной сферы очевидна.
                                                                                Действительно, речь персонажа в зачине риторически выстроена,
       Принципиально важной гранью построения цикла является его         торжественна, характеризует его как мыслящее существо в наивысший
субъектная сфера: способы объективации авторского сознания, прин-        момент славы и могущества. «Надо мной ли венец не по праву горит? У
ципы соотношения авторской и персонажной позиций, поступков героя        меня ль на устах не по праву царит Беспощадная, злая улыбка?!» В то
в оценочной аргументации поэта. В этой сфере реализована непростая,      же время в торжественный строй речи вкраплены парадоксальные соче-
внутренне противоречивая позиция Случевского по отношению к со-          тания, прозаизмы, катахрезы: «Я не лгу лишь тогда, когда истинно лгу»,
временности.                                                             «преступленьем молюсь», «своею улыбкой сожгу Всех систем пузыри,
       О взаимосвязи субъектного и речевого планов произведения пи-      всех миров пустельгу», «в концерте творенья, что уши дерет», «первей-
сал Б.О. Корман: «На уровне лирической системы многосубъектность         шая скрипка». По авторскому замыслу, они маркируют диссонансы соз-
создается сочетанием стихотворений, в которых представлены разные        нания Мефистофеля, не представляющего собой, при иллюзии всевла-
сознания, разные "я"»1. Тот же закон транспонируется на уровень цикла,   стия, героизированной фигуры.
поскольку цикл в его концептуально-формальной специфике есть мето-              Сферой объективации авторской оценочной иерархии предстает
нимия и проекция лирической системы поэта. Разные «я» в его контек-      метафорическая лексика, способ ее наполнения в обрисовке персонажа
сте могут проявляться системностью стихотворений-носителей гетеро-       и среды. Цветовая символика изображения духа зла контрастна, дву-
генных субъектных форм, но так же и взаимодействием их в пределах        цветна (темное / светлое, без оттенков). Лексические оппозиции проник-
одного текста. Особенности субъектной сферы отражаются, прежде все-      нуты авторской концепирующей энергией выражения, метафоризуют
го, в соотношении авторского и персонажного лексико-интонационных        антитезы звучания / молчания, внешнего / внутреннего как ложного / ис-
планов. Дифференциация позиций ярко выражена в стилевых и компо-         тинного, органического / механического, космического / земного, духов-
зиционных характеристиках персонажа и автора.                            ного / бытового.
       Исследователями цикла Случевского высказаны разные мнения о              Приведем один ряд наблюдений. Так, свой семантический слой
преобладающей форме изображения Мефистофеля. Таковой, по мнению          имеет разрушительная огневая природа персонажа: «Мне печали веков
Л.Е. Ляпиной, является объективирующая «напряженно-драматизирован-       разожгли ореол, И он выше, все выше пылает! Он так ярко горит, что и
ная персонификация»2. Исключение же составляет первое стихотворение,     солнечный свет, И сиянье блуждающих звезд и комет, Будто пятна в
представляющее монолог духа зла. А.Ю Козырева утверждает, что од-        огне, освещает!» И далее: «улыбкой сожгу» и проч. Мера добродетели
ним из способов художественной реализации модели злого мира «явля-       в сатанинском сознании определяется: «Пусть блистает добродетель
ется монологическое строение цикла». Авторская аксиологическая шкала     Несгорающим огнем…» («На прогулке»). Этап процесса: «время погасло
при таком подходе рассматривается лишь как сугубо имплицированная        давно» («Шарманщик»). Бликами света, хотя и ложного, отраженного,
«в сложной структуре цикла»3. Наблюдения над структурой произведе-       украшено светское общество: «На блестящем рауте Знати светлоло-
ния позволяют внести существенные поправки в эти представления.          бой», «блестят на женщинах Крестики алмазные», «блещут жалами»,
       Необходимо уточнить реалии текста: «право высказывания» Ме-       «не меркнут крестики – все блестят алмазами». О цветке зла: «когда
фистофелю дается на протяжении цикла не однажды, но трижды. Это          над замершею степью Сиянье полночи горит… В юдоли смерти и мол-
«выходная ария» первого стихотворения «Мефистофель в пространст-         чанья, В холодных блещущих лучах» и «Нежнейших игл живые ткани,
вах», колыбельная песенка – во втором, диалог с автором – в девятом.     Его хрустальные листы Огнями северных сияний, Как соком красок, на-
Кроме того, остается неясным, кому принадлежит монологический ре-        литы». Музей-свалка-склад содержит звездный хлам: «тлеют ворохами
чевой план четвертого стихотворения «Шарманщик», чьими интона-           С перебитыми венцами Закатившиеся звезды». Личина соборного сто-
циями, риторическими фигурами окрашена псевдоавторская речь в шес-       рожа не может скрыть огненной адской (пламенной) природы персона-