Терроризм как социокультурное явление. Петухов В.Б. - 70 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

УлГТУ | Ульяновск

Составители: 

Рубрика: 

70
для них обоих о чем-то хорошем и светлом. На свободе Муся носила
серебряное колечко, на котором был изображен череп, кость и терновый венец
вокруг них; и часто, с болью, смотрела Таня Ковальчук на это кольцо, как на
символ обреченнос ти, и, то шутя, то серьезно упрашивала Мусю снять его.
– Под ари его мне,– упрашивала она.
– Нет, Танечка, не подарю. А у тебя скоро на пальце другое кольцо
будет.
Почему-то, в свою очередь, о ней думали, что она непременно и в
скором времени должна выйти замуж, и это обижало ее, – никакого мужа она
не хотела. И, вспоминая эти полушутливые разговоры свои с Мусей и то, что
Муся теперь дейс твительно обречена, она задыхалась от слез, от материнской
жалости. И всякий раз, как били часы, поднимала заплаканное лицо и
прислушивалась, – как там, в тех камерах, принимают этот тягуч ий,
настойчив ый зов смерти. А Муся была счастлива.
Заложив за спину руки в большом, не по росту, арестантском халате,
делающем ее странно похожей на мужчину, на мальчика-подростка,
одевшегося в чужое платье, она шагала ровно и неутомимо. Рукава халата
были ей длинны, и она отвернула их, и тонкие, почти детские, исхудалые
руки выходили из широких отверстий, как стебли цветка из отверстия грубого,
грязного кувшина. Тонкую белую шею шерстила и натирала жесткая
материя, и изредка дв ижением обеих рук Муся высвобождала горло и
осторожно нащупывала пальцем то место, где краснела и саднила
раздраженная кожа.
Муся шагала – и оправдывалась перед людьми, волнуясь и краснея. И
оправдывалась она в том, что ее, молоденькую, незначительную, сделавшую
так мало и совсем не героиню, подвергнут той самой почетной и прекрасной
смерти, какою умирали до нее настоящие герои и мученики. С непоколе-
бимой верой в людскую доброту, в сочувствие, в любовь она представляла
себе, как теперь волнуются из-за нее люди, как мучатся, как жалеют, – и ей
было совестно до красноты. Точно, умирая на виселице, она совершала
какую-то огромную неловкость.
Она уже просила при последнем свидании своего защитника, чтобы он
дос тал ей яду, но вдруг с похватилась: а если он и другие подумают, что это
она из рисовки или из трусости, и вместо того, чтобы умереть скромно и
незаметно, наделает шуму еще больше? И торопливо добавила:
– Нет, впрочем, не надо.
И теперь она хотела то лько одного: объяснить людям и доказать им
точ но, что ока не героиня, что умирать вовсе не страшно и чтобы о ней не
жалели и не заботились. Объяснить им, что она вовсе не виновата в том, что ее,
молоденькую, незначительную, подвергают такой смерти и поднимают из-за
нее столько шуму.
Как человек, которого действительно обвиняют, Муся искала
оправданий, пыталась найти хоть что-нибудь, что возвысило бы ее жертву,
придало бы ей настоящую цену. Рассуждала:

Страницы