Человек и природа: философия взаимоотношений в эпоху технологической революции. Полещук Л.Г. - 15 стр.

UptoLike

Составители: 

15
а характер их разрешения на особенности индивидуальной
судьбы»
[5, с. 331]. Для того чтобы путь в новую цивилизацию не превратился в
путь в никуда, к процессу воспитания и образования должна
приобщиться не только высшая школа, но и другие средства
информации,
Быстрое развитие техники, начиная с XIX века, кардинально
меняет в лучшую сторону условия жизни рядового человека. Активно
расширяется общественная арена его деятельности. Эту ситуацию
Ортега-и-Гассет определил как восстание масс, которое изменило
цивилизацию и грозит разрушением ее тонкого слоя, впадением
человечества в варварство [6].
Главная причина видится в том, что рациональность,
воплотившаяся в науке и технике и ставшая основой благополучного
существования масс, внушает полную уверенность в дальнейшем
неистовом и неограниченном росте возможностей среднего человека. «
«Человек-масса», потерявший прежнюю, столь привычную и не
замечаемую им, само собой разумеющуюся культуру, – делает вывод Г.
В. Драч в своем исследовании работ Ортега-и-Гассета, новой
культуры, требующей постоянной рефлексии и огромной внутренней
работы, не приобрел»
[7, с. 45].
Что потеряно в процессе создания прикладной науки и мира
техники из прежних культурных значений, обеспечивавших стабильное
процветание обществу? Какая консолидирующая характеристика в
ходе научно-технической революции оказалось вне его значимых
интересов?
Такой онтологический фактор мы вправе искать в философских
трудах античности родине европейского рационализма. Тем более,
проблема революции сознания была тогда также весьма актуальной (в
связи с необходимостью перехода античного полиса от военных
добродетелей к мирным). Обращаясь к работам древних
философов,
Г.В. Драч находит название этому фактору «айдос», то есть стыд и
порицание со стороны других. Именно они возвращают «поведение
героев к норме, обеспечивая рациональную устроенность мира» [7, с.
47].
Стыд и совесть. Определяют ли они социальный выбор массового
человека? Почему еще в середине ХХ века в безнадежной ситуации
говорили кому-либо с упреком: «ни стыда, ни совести», а не наоборот?
Ни потому ли, что подразумевали: если нет даже совести, не говоря уж