История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 109 стр.

касается жизни заключенных, то она еще более ужасна. Чехов мало внимания уделяет закоренелым
преступникам как авантюристка Сонька Золотая Ручка. Его интересуют такие заключенные, как Егор,
скромный, работящий мужик, попавший на каторгу совершенно случайно, или бродяга Никита
Трофимов, прозванный Красивым, вся вина которого состояла в том, что он не вынес тяжести военной
службы. В результате рассказ Чехова о жизни каторжников оказывается полным размышлений об
участи простых русских людей, в силу трагического стечения обстоятельств оказавшихся на Сахалине.
Чехов рассказывает обо всем увиденном и узнанном с удивительной сдержанностью и полной
беспристрастностью, писателя волнует общая атмосфера, общая обстановка, в которой оказываются
заключенные и надзирающие за ними чиновники: «Служба по тюремного ведомству всегда была тяжела
и непривлекательна. Чтобы каждый день по долгу службы и присяги наказывать своего ближнего и
чувствовать при этом удовлетворение, надо иметь особый склад души; но, помимо этого, отдаленность
места служения, ничтожное жалованье, скука, постоянная близость бритых голов, кандалов, палачей,
грошевые расчеты, дрязги, а главное – сознание, что всего этого ты не в силах изменить, так как не в
твоей власти перестать брить головы, построить новую тюрьму, или увеличить количество жиров в
пище арестанта, - все это, случалось, доводило людей до сумасшествия, до самоубийства. На службу
шли и служили только те, которые имели в виду нажиться на счет казны, или такие, которым было все
равно, где бы ни служить, лишь бы есть, пить, спать да играть в карты; порядочные же люди – по нужде
– и потом бросали службу при первой возможности, или же спивались, или же мало-помалу обстановка
затягивала их в свою грязь, как спрут осьминог, и они тоже начинали красть, жестоко сечь», - писал
Чехов в черновом варианте. В этих условиях жестокость, насилие, произвол оказывались повседневным,
бытовым явлением. В книге мы найдет сведения о жестоких врачах и человечных администраторах, но и
об администраторах грубых, неотесанных и злых; о казнях, о наказаниях плетьми; рядом с этим он
пишет о трогательном венчании в тюремной церкви молодого каторжника. Писатель говорит о
жестокости и человечности, мрачном и отрадном. Однако в повествовании больше мрачных картин:
«Что в России страшно, то здесь обыкновенно». Естественно, что в этих условиях нравственный уровень
жителей сахалинских поселений был весьма невысок: нищета, болезни, пьянство, разврат, проституция,
в том числе и девочек, едва достигших двенадцати лет, - все это Чехов видел воочию. Однако перед
нами не беспристрастное повествование, и гуманное чувство насквозь пронизывает книгу, и проявляется
оно не только в эмоциях автора, но и в языке фактов и цифр, говорящих о виновности общего порядка,
его бездушии. Писатель говорит о том, что и в этой физически и нравственно истерзанной среде есть
признаки человечности. Так, он обращает внимание на особую роль, которую играют на Сахалине дети .
Чехов, рассказывая о сахалинских семьях, о том, что внешне родители относятся к своим детям
неприветливо и грубо, тут же добавляет: «Но все-таки, что бы ни говорили и как бы ни причитали,
самые нужные и самые приятные люди на Сахалине – это дети, и сами ссыльные хорошо понимают это
и дорого ценят их. В огрубевшую, нравственно искаженную сахалинскую семью они вносят элемент
нежности, чистоты, кротости, радости». Таких «светлых строк» в книге немного.
                                       Чехов-драматург
       Заслуги Чехова в истории театра не менее велики, чем его заслуги в истории русской
литературы. Чехов явился новатором русского и мирового театра. Новаторство Чехова-драматурга не
было оценено сразу. Современникам Чехова его пьесы казались «странными», не сценическими,
лишенными действия; казался «странным» и новый тип диалога, где каждое действующее лицо говорит
о своем, произносит реплики, тематически не связанные с высказываниями собеседников. То, что
казалось современникам Чехова «странным», было на самом деле проявлением новаторства его
драматургии, проявлением ее идейно-художественных особенностей. В чем же заключается новаторство
Чехова-драматурга? Вместо театра действия, созданного Гоголем и Островским, Чехов создал театр
настроения. Исследователь А.П.Скафтымов пишет о «случайных» репликах Чехова: «Подобные диалоги
и реплики в общем сценическом контексте у Чехова осуществляют свое назначение не прямым
предметным смыслом своего содержания, а тем жизненным самочувствованием, какое в них
проявляется…» Зачастую эти ни к кому не обращенные фразы не имеют никакого сообщающего
смысла, а присутствуют лишь как выражение скуки, рассеянности, вялости; все это создает ощущение
общих томительных будней, которые тяготят. «Случайные» реплики в пьесах Чехова создают атмосферу
скуки жизни, ее будничного течения, ее гнетущей пошлости. Пьесам Чехова свойствен полифонизм
диалога, «несцепленность» реплик. Чехов создает такие диалоги, где каждый из участников говорит о
своем, произносит реплики, тематически не связанные с высказываниями собеседников. Полифонизм
диалога дает возможность Чехову показать атмосферу взаимного равнодушия, в котором каждый
человек чувствует себя одиноким, чужим среди окружающих. Еще одним художественным приемом

                                                110