История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 110 стр.

чеховской драматургии является «подводное течение» (термин этот ввел В.Немирович-Данченко), то
есть искусство автора передать настроение через быт, умение раскрыть «за внешне бытовыми эпизодами
и деталями присутствие непрерывного интимно-лирического потока» (А.П.Скафтымов). Наконец,
необходимо отметить еще одну черту чеховской драматургии: ее герои представляют собой сочетание
разнородных и противоречивых характеров. Г.А.Бялый пишет: «Все действующие лица совершенно
обыкновенные люди, и хорошие и плохие одновременно, интересные и в то же время заурядные, не
положительные и не отрицательные. Все они счастливы или несчастны, все удачливы и все неудачники,
каждый по- своему».
        В драматургии Чехов начал с широких социально-психологических тем. Первую свою пьесу
Чехов создал в 1887 году, написана она была быстро. «Иванов» (1887-1889) был поставлен в московском
театре 19 ноября 1887 года. Спектакль вызвал самые противоречивые отзывы. Михаил Чехов вспоминал
о первых представлениях «Иванова»: «Успех спектакля был пестрый: одни шикали, другие, которых
было большинство, шумно аплодировали и вызывал автора, но в общем «Иванова» не поняли, и еще
долго потом газеты выясняли личность и характер главного героя». Работая над «Ивановым», Чехов
упорно подчеркивает оригинальность своего замысла, настаивает на том, что главные герои его пьесы –
«новые в русской литературе», «никем еще не тронутые». Чехов так определил принципиальное отличие
своей пьесы от современной драматургии: «Современные драматурги начиняют свои пьесы
исключительно ангелами, подлецами и шутами, - пойди-ка найди сии элементы во всей России! …Я
хотел соригинальничать: не вывел ни одного злодея, ни одного ангела… никого не обвинил, никого не
оправдал». Решительно противопоставляя свою пьесу современной «репертуарной» драматургии с ее
условными сценическими персонажами, подчеркивая, что лица его пьесы «живые», «выхваченные из
жизни», Чехов упорно возражал против попыток истолковать Иванова в духе сложившегося
представления о «лишнем человеке». По утверждению драматурга, он хотел «суммировать все то, что
доселе писалось о ноющих и тоскующих людях, и своим «Ивановым» положить предел этим писаниям».
Чехов писал о своем герое: «Иванов – дворянин, университетский человек, ничем не замечательный;
натура легко возбуждающаяся, горячая, сильно склонная к увлечениям, честная и прямая, как
большинство образованных дворян…» В пьесе «Иванов» писатель разрабатывает тип героя своего
времени, олицетворяющего собой наиболее существенные черты современного общества. В прошлом у
Иванова попытки идейного служения народу, горячие речи, рациональные хозяйства, школы. В
настоящем – неопределенность, отсутствие идеалов и целей жизни, беспомощность, апатия, лень,
утомление и скука, бессилие, безволие, фразерство, склонность к саморазоблачению и полная
разочарованность. Иванов, горячо отрекаясь от своих прошлых дел, проповедует обычную, «серенькую»
жизнь, он говорит Львову: «…Выбирайте себе что-нибудь заурядное, серенькое, без ярких красок, без
лишних звуков. Вообще всю жизнь стройте по шаблону. Чем серее и монотоннее фон. Тем лучше. …Да
хранит Вас Бог от всевозможных рациональных хозяйств, необыкновенных школ, горячих речей…
Запритесь себе в свою раковину и делайте свое маленькое, богом данное дело… Это теплее, честнее и
здоровее». Характер Иванова сложен: герой проходит суровый экзамен жизнью, не выдерживает его и
сам выносит себе приговор. Иванов ощущает себя «сломленным человеком», человеком, «лишенным
сил», хорошо понимающим это и беспощадно казнящим себя за это: «Я стал раздражителен, вспыльчив,
резок, мелочен до того, что не узнаю себя… Вероятно, я страшно виноват, но мысли мои перепутались,
душа скована какой-то ленью, и я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя», -
признается Иванов Львову уже в первом действии. Аналогичное признание Саше во втором действии:
«Прежде я много работал и много думал, но никогда не утомлялся; теперь же ничего не делаю и ни о
чем не думаю, а устал телом и душой. День и ночь болит моя совесть, я чувствую, что глубоко виноват,
но в чем собственно моя вина, не понимаю». В третьем действии вновь звучат горькие и еще более
тревожные признания героя: «Откуда во мне эта слабость? Что стало с моими нервами?» Четвертый акт
вновь полон самобичеваний героя, к финалу совершенно беспощадных, закономерно приводящих к
трагической развязке, когда он наконец-то находит в себе силы, однако не для того, чтобы побороть
слабость, а чтобы покончить с жизнью. В чем же причина того духовного паралича, который сразил
Иванова? Однако именно этот вопрос остается в пьесе без ответа. Сам герой склонен думать, что он
просто надорвался, как человек, поднявший непосильную тяжесть, готов признать даже, что это была
неизбежная плата за исполнение им своего гражданского долга: «Был я молодым, горячим, искренним,
неглупым, любил, ненавидел и верил не так, как все, работал и надеялся за десятерых, сражался с
мельницами, бился лбом об стены; не соразмерив своих сил, не рассуждая, не зная жизни, я взвалил на
себя ношу, от которой сразу захрустела спина и потянулись жилы… И вот как жестоко мстит мне жизнь,
с которою я боролся. Надорвался я!» - говорит Иванов Лебедеву. «Перед тобой стоит человек в 35 лет
уже утомленный, разочарованный, раздавленный своими ничтожными подвигами; он сгорает со стыда,

                                                111