История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 113 стр.

Итак, «много разговоров о литературе» - вот первое, что сообщает Чехов, рассказывая о содержании
пьесы, и он предельно точен. В самом деле, для основных героев «Чайки» проблемы искусства –
жизненно важные, кровные вопросы. И у Нины Заречной, и у Треплева, и у Тригорина, и у Аркадиной –
у каждого из них свои убеждения, свой творческий путь, каждый из них в пьесе представляет
определенную тенденцию развития современного искусства. Отсюда неизбежное столкновение и борьба
мнений, жаркие дискуссии, которые идут на сцене. Тригорин – известный, популярный писатель –
прозаик и драматург. Его произведения переводят на иностранные языки, его фотографии продаются в
киосках и магазинах, он талантлив и хорошо овладел мастерством. Кроме того, Тригорин трудолюбив,
он одержим творчеством, которое поглотило его целиком, стало целью и смыслом его жизни. Аркадина
тоже широко известна; талантливая, популярная актриса, она привыкла к успеху, рукоплесканиям,
дорогим подаркам восторженных поклонников. Она тоже любит свою повседневную будничную работу
и ни на что ее не променяет: «Хорошо с вами, друзья, приятно вас слушать, но… сидеть у себя в номере
и учить роль – куда лучше!» Треплев не приемлет современное искусство, искусство Тригориных, он
полон дерзких устремлений и планов. Он говорит: «…современный театр – это рутина, предрассудок.
…когда из пошлых картин и фраз стараются выудить мораль – мораль маленькую, удобопонятную,
полезную в домашнем обиходе; когда в тысяче вариаций мне подносят все одно и то же, – то я бегу и
бегу, как Мопассан бежал от Эйфелевой башни, которая давила ему мозг своею пошлостью». Не
приемля и отрицая искусство, которое представляют Тригорины и Аркадины, Треплев убежден, что
«нужны новые формы. Новые формы нужны, а если их нет, то лучше ничего не нужно». Пьеса, которую
он ставит в домашнем театре, и есть его первая попытка осуществить свою мечту о новых формах.
Миниатюра Треплева в самом деле вызывающе необычна, чем, собственно говоря, и обусловлен ее
провал. Символический характер приобретает и театральная эстрада, выстроенная для представления
пьесы Треплева, там читался монолог о мировой душе, возле нее звучали слова любви и произносились
декларации о новых формах в искусстве. В духе романтической символики написана и пьеса Треплева.
Аркадина вряд ли была права, называя ее декадентской, ее идеи, образы и стиль восходят, скорее всего,
к мистериям в духе Гете и Байрона, в которых действуют и произносят монологи персонифицированные
философско-этические категории. Так, вторая часть «Фауста» кончается торжественным апофеозом,
мировой гармонией, победой вечной женственности над сатанинскими силами. Мистерия Треплева
завершается «гармонией прекрасной», победой мировой души, которая тоже есть воплощение вечной
женственности, над дьяволом, «началом материальных сил». У Гете «действие» происходит на фоне
горных ущелий, леса, пустынных скал; у Треплева – на фоне озера, леса, восходящей луны. В драме
Байрона «Манфред» также действуют космические силы, бессмертные духи сливаются с душами людей
в таинственный час, когда сияет луна и на болотах светятся огни. В пьесе Треплева: «И вы, бледные
огни, не слышите меня…» У Байрона есть и потрясающий образ угасшего мира, который стал мертвой
массой, без травы, деревьев, без жизни, времени, движения, без людей; последние из них перед гибелью
видят лицо дьявола («Тьма»). В мистериальности этого рода усматривает Треплев залог возрождения
обветшалого современного театра, бытовую драматургию он отвергает совершенно. Чехов в своем
стремлении обновить сценическое искусство поступает иначе: он сохраняет бытовой театр, но
пронизывает бытовые эпизоды элементами иной, небытовой стилистики: то появляются символические
образы, то в лирических местах пьесы речь персонажей начинает звучать как стихотворение в прозе, то
самые, казалось бы, нейтральные реплики вдруг приобретают особые, небытовые интонации. Когда
Аркадина говорит: «Непокойна у меня душа. Скажите, что с моим сыном? Отчего он так скучен и
суров?» - то это напоминает стиль высокой трагедии. Символический смысл имеет образ чайки. У
Островского символический характер носили названия «Гроза», «Лес», но это были простые аллегории
и однозначные уподобления. В драме Чехова образ чайки связывается с судьбой Треплева (он сам
предсказывает, что убьет себя, как убил чайку) и с судьбой Нины. Образ чайки превращался в широкий
символ чего-то бессмысленно загубленного и бездушно забытого. Символ, относящийся не к
определенной человеческой судьбе, а ко всей жизни.
        Пьеса «Дядя Ваня» Точная дата написания неизвестна. Впервые пьеса была опубликована в 1897
году. Первое упоминание о пьесе содержится в письме Чехова Суворину от 2 декабря 1896 года в связи с
подготовкой к печати сборника его пьес. Действие происходит в имении Войницких. Дядя Ваня
переживает духовный кризис и начинает переоценивать свою жизнь, он приходит к заключению, что
жизнь его была ошибкой. Много лет он обожал Серебрякова, веря в его гениальность, денно и нощно
трудился в имении, забыв о себе, все делая для того, чтобы профессор не знал материальных
затруднений, мог заниматься наукой. Но вот Серебряков вышел в отставку, а дядя Ваня увидел, что нет
никакого гения, а есть бездарность, есть человек, ничего не сделавший за двадцать лет своей
деятельности, занимавший чужое место. Войницкий, прозрев, начинает понимать, что каждый человек

                                                114