История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 73 стр.

каменным углем и нефтью, как ни обрезывали деревья и ни выгоняли всех животных и птиц, - весна
была весною даже и в городе…». Это вступление как заставка, как ключ ко всему, что будет дальше, в
нем задана интонация повествования. Начало суда, пафос суда лежит в основе всей композиции романа:
он делает его напряженно-страстным, целеустремленным; он точно сжимает повествование,
цементирует роман. Со сцены суда начинается собственно повествование. Толстой не случайно решает
начать со сцены суда, здесь для него заключен вопрос вопросов, главный узел противоречий. Тема суда
выступает в своем диалектическом, резко конфликтном выражении. Героиня романа Катюша Маслова
попадает на скамью подсудимых, потому что ее обвиняют в отравлении купца. Среди тех, кто ее судит,
находится Нехлюдов, совративший ее. То, что Нехлюдов судит Катюшу Маслову, очевидно
несправедливо; несправедливо независимо от того, виновата ли Маслова в том, в чем ее обвиняют.
Нехлюдов в любом случае не имеет права судить, ибо он-то виноват перед Масловой, он прямой и
безусловный преступник. Толстой не ограничивается указанием на единичную вину: не имеет права
судить не один Нехлюдов, но все судьи. Ибо все они преступники – преступники и в прямом смысле, и
по своей принадлежности к преступному правящему сословию. Председатель суда, который решает
дело Масловой, «был женат, но вел очень распущенную жизнь, так же как и его жена». Обвинитель
Масловой – человек «в высшей степени самоуверенный, довольный собой» и вследствие этого «глупый
чрезвычайно». Он «твердо решил сделать карьеру и потому считал необходимым добиваться обвинения
по всем делам, по которым он будет обвинять». В дополнение ко всему о нем сообщается: «Он не спал
всю ночь. Они провожали товарища, много пили и играли до двух часов, а потом поехали к женщинам в
тот самый дом, в котором шесть месяцев тому назад еще была Маслова». В одной из черновых редакций
романа Нехлюдов думает по поводу всего этого: «…и этот танцор председатель, у которого, верно, на
совести такой поступок, и все они, все мы судим тех, которых сами погубили». Толстой с самого начала
романа демонстрирует вопиющее несоответствие, вопиющую ложь жизни: преступники судят свои
жертвы! При этом жертвой преступлений – частных и общих, преступлений господствующего класса,
оказывается не одна Маслова. Вслед за ней, на другой день после окончания процесса, скамью
подсудимых занимает фабричный мальчик «в сером халате и с серым бескровным лицом», похитивший
из сарая никому не нужные половики, ценой в три рубля шестьдесят семь копеек, а прежде изгнанный
из деревни отсутствием земли: «Такое же опасное существо, как вчерашняя преступница. Они опасные,
а мы не опасные?» - думал Нехлюдов, слушая все, что происходило перед ним. Не в том только ложь и
беда, что Нехлюдов, будучи преступником, оказался среди судей, - главное, что все сословие, к
которому принадлежит Нехлюдов, преступно. И оно судит, оно выступает в роли вершителей законов.
Не в том только ложь и беда, что жертва преступления Маслова сидит на скамье подсудимых, - еще
страшнее то, что все или почти все так называемые «преступники» являются жертвами преступления, в
которое замешано правящее сословие и которое в обществе отнюдь не почитается за преступление.
Нехлюдов совершил преступление, осквернив жизнь Катюши Масловой, его возрождение начинается с
осознания этого преступления. Сначала он хочет лишь оправдаться перед Катюшей, а потом,
втянувшись в ее среду, - и перед всеми гонимыми и угнетенными. За индивидуальным, частным
конфликтом в романе явственно проглядывает конфликт совсем не частный, общественный: конфликт
преступного класса и класса-жертвы, богатых и бедных, царствующих и порабощенных. Этот конфликт
все более оказывается в центре внимания Толстого, и он определяет как развитие сюжета, так и
растущий пафос нравственного и социального обличения. Во второй части романа Нехлюдов, перед тем
как отправиться вслед за Масловой в Сибирь, едет в деревню устроить свои дела с крестьянами.
Изображению крестьянской жизни посвящены первые десять глав второй части романа. Поразительная,
потрясающая сознание и чувство бедность и нищета крестьян – вот лейтмотив этих глав. Нехлюдов
видит в деревне «старуху, несшую на сгорбленной спине тяжелые полные ведра», мужиков, «босых»,
худого старика, «тоже босиком …и длинной грязной рубахе», видит худую женщину с «бескровным
ребеночком». Нехлюдов видит все это и сознает, что народ вымирает, привык к своему вымиранию:
умирание детей, сверхсильная работа женщин, недостаток пищи для всех, особенно для стариков…»
Картины народной нищеты, показанные Толстым, глубочайшим образом связаны с основным сюжетом
романа, построенном на вине Нехлюдова перед Масловой. Осознание одной вины с неизбежностью
влечет за собой осознание другой, еще более страшной. Нравственное прозрение Нехлюдова заставило
его в новом свете увидеть и мир, и самого себя. Была ли случайной его вина перед Масловой? Почему
он позволил себе этот грех по отношению именно к ней, полувоспитаннице-полуслужанке? Почему по
отношению к таким, как она, многие люди, ему подобные, грешат и не видят в этом греха? Работа
потрясенного сознания, работа совести ведет героя все дальше и дальше. Проснувшаяся совесть не дает
ему остановиться на полдороге. Он думает не только о своем отношении к Масловой, но и о своем
отношении к народу. Пребывание в деревне, потрясшая его нищета народа окончательно утвердили

                                                74