История русской литературы. Ч.3. Полещук Л.З. - 75 стр.

этими отвратительными свойствами…»; «Он относился к поддерживаемой им религии так, как
относится куровод к падали, которою он кормит своих кур: падаль очень неприятна, но куры любят и
едят ее, и потому их надо кормить падалью…» Все эти Чарские, Вольфы, Воробьевы, Топоровы и худая
женщина-крестьянка «с бескровным ребеночком в скуфеечке из лоскутиков» – явления
противоположные по своему глубокому социальному смыслу, но также очевидно, что эти явления
теснейшим образом взаимосвязаны между собой. Это и понимает герой романе Нехлюдов: «Со времени
своего последнего посещения Масленникова, в особенности после своей поездки в деревню, Нехлюдов
не то что решил, но всем существом почувствовал отвращение к той своей среде, где так старательно
были скрыты страдания, несомые миллионами людей для обеспечения удобств и удовольствий малого
числа, что люди этой среды не видят, не могут видеть этих страданий и потому жестокости и
преступности своей жизни». Так Нехлюдов оказывается на грани двух миров, все глубже, хотя
совершенно по-разному вникая в тот и другой. В этом сущность образа Нехлюдова, который является
определяющим для построения романа, совмещающего в себе глубокое освещение всех сторон русской
жизни. Нехлюдов оказывается перед лицом всей русской действительности, перед лицом всей жизни
вообще, поскольку русская действительность рассматривалась им прежде всего с точки зрения ее
человеческого содержания. Герой «Воскресения» не страшится жизни, он еще более решителен, чем его
предшественники. Но, в отличие от них, он занят не столько тем, чтобы привести самого себя в согласие
с жизнью, сколько желанием добиться этого в отношении Катюши Масловой, а заодно и всех тех, с кем
она оказалась вместе. Нехлюдов подчинил свою судьбу судьбам других людей, подошел как только
можно ближе к страдающим и угнетенным. Нехлюдову поэтому важно верить не столько в то, что жизнь
излечит его самого и он благодаря этому окажется на высоте своего человеческого призвания, сколько в
то, что для всех других людей в конце концов будут созданы человеческие условия жизни. В
«Воскресении» - иная линия движения духовного мира главного героя. Все мысли и чувства Нехлюдова
находятся в пределах между гневом и сознанием своей вины. Ощущение трагизма всего происходящего у
Нехлюдова никогда не сменяется поэтическим настроением, как у Пьера Безухова, Константина Левина.
Общаясь с людьми своего круга, Нехлюдов постоянно находится в состоянии гнева во всевозможных
его оттенках. Гнев против среды, к которой он и сам принадлежит, и есть та грань, которая отделяет
Нехлюдова от нее. Оборотной стороной гнева является у него сознание собственной вины за содеянное
зло. Драматизм ситуаций в романе – это в первую очередь драматизм переживаний главного героя.
Столкновение Нехлюдова с другими людьми никогда не приобретает форму развивающегося
конфликта. Нехлюдов в большей степени находится в разладе с самим собой. Толстовский роман всегда
проникнут единой атмосферой, единым настроением, которое определяется характером исканий
главного героя. Искания Нехлюдова сопровождаются и стимулируются сознанием его вины и ни перед
чем не останавливающимся желанием искупить эту вину. При первом знакомстве с Нехлюдовым – это
почти отрицательный персонаж. Но именно почти. Нехлюдов богат, служит в гвардейском полку: «Дела
не было никакого, кроме того, чтобы в прекрасно сшитом и вычищенном не самим, а другими людьми
мундире, в каске, с оружием, которое тоже сделано, и вычищено, и подано другими людьми, ездить
верхом на прекрасной, тоже другими воспитанной и выезженной и выкормленной лошади на ученье или
смотр с такими же людьми, и скакать, и махать шашками, стрелять и учить этому других людей».
«Другого занятия не было, и самые высокопоставленные люди, молодые, старики, царь и его
приближенные не только одобряли это занятие, но хвалили, благодарили за это». Сон жизни, таким
образом, приобретал права действительности. И бессознательность существования становилась
общепринятой. Этому существованию Нехлюдову легко было подчиниться, потому что его собственная
душа молчала и спала: «Считалось хорошим и важным, швыряя невидимо откуда-то получаемые деньги,
сходиться есть, в особенности пить, в офицерских клубах или в самых дорогих трактирах; потом театры,
балы, женщины, и потом опять езда на лошадях, маханье саблями, скаканье и опять швырянье денег и
вино, карты, женщины». Нехлюдов во время этой всей жизни чувствовал «восторг освобождения от всех
нравственных преград». А это именно то, что Толстой и называл «сном жизни»: «Жизнь людей без
нравственного усилия не жизнь, а сон». С точки зрения исследователя Б.Бурсова, Нехлюдов испорчен
своей средой, «однако не безнадежно». Так, его крайне смутила улыбка Аграфены Петровны, его
прислуги, от которой он хотел скрыть свое намерение жениться на Корчагиной, но не в состоянии был
этого сделать. Ему приятно было «чувствовать свою власть над большой собственностью», а вместе
«неприятно было, что во время своей первой молодости он был восторженным последователем Герберта
Спенсера». Он не мог отказаться ни от собственности на землю, ни от своих прежних убеждений. Таков
Нехлюдов в начале романа. По своим привычкам и образу жизни он барин; однако этому барину не
совсем приятно его барство. Для того, чтобы эта скрытая неприязнь Нехлюдова к своему собственному
образу жизни переросла в открытый протест, требовалось какое-то особенное, необычайной силы

                                                 76