История русской литературы. Ч.1. Полещук Л.З. - 63 стр.

       Мечта знакомая вокруг меня летает;
       Я вспомнил прежних лет безумную любовь,
       И все, чем я страдал, и все, что сердцу мило,
       Желаний и надежд томительный обман…
       В пушкинском стихотворении звучат мотивы поэзии Жуковского, Рылеева. Похожие
признания делают и герои романтических поэм самого Пушкина: Пленник и Алеко.
       В 1821 году Пушкин написал лирической стихотворение «Я пережил свои желанья»:

       Я пережил свои желанья,
       Я разлюбил свои мечты;
       Остались мне одни страданья,
       Плоды сердечной пустоты…
        Романтические мотивы и романтическая образность существуют в определенных, строго
очерченных границах, и в то же время они обладают сильной подвижностью. «Напрасная любовь»,
«любовь безумная», «в бурях отцветшая молодость», «томительный обман» надежд и желаний – все
это сквозные мотивы-формулы южной лирики Пушкина.
        Стихотворение «Погасло дневное светило…», как и первые романтические поэмы Пушкина,
многими чертами напоминает поэзию Байрона. Исследователь Д.Благой писал: «Русским
поклонникам английского поэта сразу бросилась в глаза близость стихотворения Пушкина к мотивам
Байрона…» Именно это побудило самого Пушкина придать стихам уже упомянутый выше заголовок:
«Подражание Байрону». Связь Пушкина с Байроном в этом стихотворении, как и в других
пушкинских произведениях, проявляется более всего даже не в перекличке отдельных мотивов, а в
сходном направлении поэтической мысли, в общности свободолюбивого пафоса. Тема свободы и
свободолюбия –одна из основных не только в элегии «Погасло дневное светило…», но и во всей
романтической лирике Пушкина. Она раскрывается Пушкиным в разных планах: в непосредственном
– как личное, поэтическое и человеческое, желание свободы, страстная потребность в ней, - в
политическом, социально-психологическом и философском плане. Свободолюбивая лирика
Пушкина, в отличие от Рылеева, строится не на уроках, а на антиномиях и проблемах. Одна из
важных проблем для Пушкина, связанных с этой темой, - проблема внутренней несвободы личности.
Поэт стремится к свободе, но это стремление неотделимо от сознания трагической
неподготовленности человека к свободе. Тема свободы в некоторых пушкинских стихотворениях
осложняется и драматизируется дополнительными романтическими антитезами и антиномиями: поэт
– толпа, поэт, которому нельзя без свободы, и толпа, глухая к призывам поэта, безразличная и даже
враждебная его свободолюбию. Именно эти антитезы и антиномии лежат в основе стихотворения
Пушкина «Мое беспечное незнанье…»:

       …И взор я бросил на людей,
       Увидел их, надменных, низких,
       Жестоких, ветреных судей,
       Глупцов, всегда злодейству близких…
       Стихотворение пронизано пафосом трагической иронии. Поэт отвергает мир, исполненный
низменных пороков и рабских чувств, мир несвободы, он отвергает его духовно. Однако реально
такой мир существует. Сознание этого и питает трагическую авторскую иронию.
       Та же тема, те же антитезы и тот же трагический колорит в известном стихотворении
Пушкина «Свободы сеятель пустынный…». Проблема свободы ставится в стихотворении не только в
биографическом и реальном политическом плане, но и как вечная проблема. Стихотворение
пронизано философскими мотивами и наполнено философским содержанием. Проблема свободы
решается в пушкинском стихотворении в плоскости вечных вопросов человеческой истории и
человеческого бытия, в какой она позднее будет решаться Достоевским. «Зачатки» многих идей
Достоевского можно отыскать в Пушкине. Несомненно, что постановка проблемы человеческой
свободы в ее глубоком философском аспекте – ключевой проблемы мировоззрения и творчества
писателя – восходит у Достоевского к Пушкину.

                                               63