История русской литературы. Ч.1. Полещук Л.З. - 61 стр.

страсти, а значит, не знают и верности. Алеко нужна свобода от чужого диктата, но он никогда не
признает чужую свободу от себя самого. Прежде всего – свободу Земфиры любить, кого она хочет.
Так, байронический сюжет приближается к неизбежной кульминации любовного (и смыслового)
конфликта. Пространствовав с Земфирой два года, Алеко слышит от нее песню: «Старый муж,
грозный муж… / Я другого люблю…» Это саморазоблачение, контрастно оттененное ответом
Земфиры, последовательно-свободным: «Ты сердиться волен…» Развязка близка, ее ничто
остановить не в силах – даже третье (по литературно-фольклорному счету обязательно последнее)
предупреждение Старика. Узнав от Земфиры, что Алеко во сне страшно страшно стонет и рыдает,
Старик вызывает его на разговор: вновь напоминает, что «здесь люди вольны», рассказывает
поучительную историю о своей любви к матери Земфиры, Мариуле, ушедшей с цыганом из другого
табора. Но все напрасно, застав Земфиру с другим, Алеко убивает обоих. Таким образом, он вершит
суд, возможный лишь там, где есть закон. Описав полный круг, действие возвращается в исходную
точку – европеец, бежавший от закона на волю, сам судит волю по закону, им установленному. Чего
стоит свобода, не сулящая счастья? Чего стоит цивилизация, от которой не скрыться, - ибо она таится
в самом человеке? Алеко не находит ответа – он остается совершенно один, отвергнутый (но не
осужденный!) табором. В отличие от Пленника («Кавказский пленник»), он не может вернуться и в
«русское», европейское пространство, туда, где «старый наш орел двуглавый / Еще шумит минувшей
славой».
        По закону жанра обстоятельства жизни героя соотнесены с обстоятельствами жизни Автора
(который и сам «… милой Мариулы / … имя нежное твердил»). Связующим звеном между ними
служит не только автобиографический эпилог, но очень важно предание об Овидии, которое
рассказывает Старик. Именно с Овидием, которого Рим изгнал из центра империи на северную
окраину, в придунайские области, сравнивает себя Пушкин в стихах периода южной ссылки. Именно
с Овидием, который среди вольного народа тосковал по империи, сравнивает Старик Алеко. И все же
черта, отделяющая внутренний мир Автора от внутреннего мира героя, проведена отчетливо. Автор
опытнее и мудрее Алеко; он не столько рифмует свои переживания с чувствами героя, сколько
холодно и жестко анализирует его душевный мир:

       Встречал я посреди степей
       Над рубежами древних станов
       Телеги мирные цыганов,
       Смиренной вольности детей.
       За их ленивыми толпами
       В пустынях часто я бродил,
       Простую пищу их делил
       И засыпал пред их огнями.
       В походах медленных любил
       Их песен радостные гулы
       И долго нежной Мариулы
       Я имя нежное твердил.
        Исследователь Б.Томашевский писал: «Задача поэта не «разоблачение» романтического
героя, а изображение трагедии индивидуалистического сознания. Одновременно те же задачи
Пушкин разрешает реалистическими средствами в «Евгении Онегине».
        Изображение характеров в поэме «Цыганы» последовательно выдержано в духе
романтической поэтики: характеры не имеют полной мотивировки и воспринимаются в значительной
мере как загадочные. Слова об Алеко: «он хочет быть, как мы, цыганом, его преследует закон» - это
не разгадка, а загадка. Они не проясняют прошлого героя, а только указывают на тайны этого
прошлого. В поэме много намеков и на другие тайны, но они до конца не раскрываются.
Характеристика героя строится на недоговоренностях, на обрывочных самопризнаниях, на авторских
(тоже обрывочных) указаниях. Повествование открывается вводным описанием жизни и быта
цыганского табора. Герой появляется неожиданно из другого мира и оказывается в чуждой для него
среде, среда противостоит герою, но во враждебном герою мире находится один человек, который
сразу становится ему близким – героиня. Представители чуждых миров, герой и героиня, тянутся
друг к другу. Их взаимоотношения приобретают первостепенную важность для повествования: они

                                                61