История русской литературы. Ч.1. Полещук Л.З. - 64 стр.

UptoLike

Составители: 

64
В романтической лирике Пушкина мы можем обнаружить истоки ключевых поэтических
идей творчества Лермонтова. В стихотворении «Мое беспечное незнанье…» звучат демонические
мотивымотивы философского сомнения и отрицания сущего:
Мое беспечное незнанье
Лукавый демон возмутил,
И он мое свое существованье
С своим навек соединил
Взглянул на мир я взором ясным
И изумился в тишине;
Ужели он казался мне
Столь величавым и прекрасным?…
Эти же мотивы, еще более отчетливо и резко выраженные, становятся центральными в
стихотворении 1823 года «Демон». Стихотворение Пушкина «Демон» заключается такими словами:
Не верил он любви, свободе;
На жизнь насмешливо глядел
И ничего во всей природе
Благословить он не хотел.
В этих финальных стихах прямо, даже словесно, предугадывается лермонтовский Демон, с
его мятежным духом, с его космическим отрицанием, с его ироническим отношением к привычным и
общепризнанным нравственным ценностям. В том же году, что и стихотворение «Демон», написано
стихотворение «Кто, волны, вас остановил…». Эта лирическая пьеса, традиционно романтическая по
своей тематике и стилистике, интересна своей структурой. Пьеса близка к типу так называемых
пантеистических композиций в лирике, в которой мир человеческий рисуется в неразрывной связи с
миром природы, в которых природные тайны помогают поэту раскрыть тайны человеческие:
Кто волны, вас остановил,
Кто оковал ваш бег могучий,
Кто в пруд безмолвный и тягучий
Поток мятежный обратил?
Чей жезл волшебный поразил
Во мне надежду, скорбь и радость
И душу бурную и младость
Дремотой лени усыпил?…
Композиция стихотворения основана на параллелизме внешнего и внутреннего, природного и
человеческого. Такие композиции станут распространенными в философской и романтической
лирике Тютчева.
Однако есть существенная разница между «демонизмом» Пушкина и «демонизмом»
Лермонтова. Для Пушкина демоническая темаодна из многих интересующих его тем, в известном
смысле она проходная. Пушкина волнуют демонические мотивы только на время, они не овладевают
им всецело, эти мотивы характеризуют настроение поэта, его состояние в данный момент. Иное дело
у Лермонтова. То, что Пушкин почувствовал, то, что было одной из вех его сложных и
многообразных поэтических исканий, у Лермонтова станет основной темой, в значительной мере,
организующей всю его поэзию, определяющей ее особенное, неповторимое лицо.
Наиболее распространенными жанрами лирики Пушкина южного периода являются элегии в
ее многочисленных разновидностях: послания, баллады. Один из характерных образцов пушкинской
романтической элегиистихотворение «Редеет облаков летучая гряда…». Это элегия музыкально-
пейзажного типа, напоминающая своим строем некоторые элегии Жуковского. В ней та же, что и у
Жуковского, «трепетная» музыкальность, та же музыкальная организация стиха и речи: певучая
интонация, музыкально значимые повторы слов, многосоюзие:
Я помню твой восход, знакомое светило,
Над мирною страной, где все для сердца мило,
       В романтической лирике Пушкина мы можем обнаружить истоки ключевых поэтических
идей творчества Лермонтова. В стихотворении «Мое беспечное незнанье…» звучат демонические
мотивы – мотивы философского сомнения и отрицания сущего:

       Мое беспечное незнанье
       Лукавый демон возмутил,
       И он мое свое существованье
       С своим навек соединил…
       Взглянул на мир я взором ясным
       И изумился в тишине;
       Ужели он казался мне
       Столь величавым и прекрасным?…

       Эти же мотивы, еще более отчетливо и резко выраженные, становятся центральными в
стихотворении 1823 года «Демон». Стихотворение Пушкина «Демон» заключается такими словами:

       Не верил он любви, свободе;
       На жизнь насмешливо глядел –
       И ничего во всей природе
       Благословить он не хотел.

       В этих финальных стихах прямо, даже словесно, предугадывается лермонтовский Демон, с
его мятежным духом, с его космическим отрицанием, с его ироническим отношением к привычным и
общепризнанным нравственным ценностям. В том же году, что и стихотворение «Демон», написано
стихотворение «Кто, волны, вас остановил…». Эта лирическая пьеса, традиционно романтическая по
своей тематике и стилистике, интересна своей структурой. Пьеса близка к типу так называемых
пантеистических композиций в лирике, в которой мир человеческий рисуется в неразрывной связи с
миром природы, в которых природные тайны помогают поэту раскрыть тайны человеческие:

       Кто волны, вас остановил,
       Кто оковал ваш бег могучий,
       Кто в пруд безмолвный и тягучий
       Поток мятежный обратил?
       Чей жезл волшебный поразил
       Во мне надежду, скорбь и радость
       И душу бурную и младость
       Дремотой лени усыпил?…

       Композиция стихотворения основана на параллелизме внешнего и внутреннего, природного и
человеческого. Такие композиции станут распространенными в философской и романтической
лирике Тютчева.
       Однако есть существенная разница между «демонизмом» Пушкина и «демонизмом»
Лермонтова. Для Пушкина демоническая тема – одна из многих интересующих его тем, в известном
смысле она проходная. Пушкина волнуют демонические мотивы только на время, они не овладевают
им всецело, эти мотивы характеризуют настроение поэта, его состояние в данный момент. Иное дело
у Лермонтова. То, что Пушкин почувствовал, то, что было одной из вех его сложных и
многообразных поэтических исканий, у Лермонтова станет основной темой, в значительной мере,
организующей всю его поэзию, определяющей ее особенное, неповторимое лицо.
       Наиболее распространенными жанрами лирики Пушкина южного периода являются элегии в
ее многочисленных разновидностях: послания, баллады. Один из характерных образцов пушкинской
романтической элегии – стихотворение «Редеет облаков летучая гряда…». Это элегия музыкально-
пейзажного типа, напоминающая своим строем некоторые элегии Жуковского. В ней та же, что и у
Жуковского, «трепетная» музыкальность, та же музыкальная организация стиха и речи: певучая
интонация, музыкально значимые повторы слов, многосоюзие:

       …Я помню твой восход, знакомое светило,
       Над мирною страной, где все для сердца мило,

                                              64