Лекции по культурологии. Поликарпов В.С. - 151 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТТИ ЮФУ | Таганрог

Составители: 

Рубрика: 

альных противоречий. Особое явление в русской и мировой литерату-
ре — роман «Война и мир»; в этом уникальном феномене искусства
Толстой сочетал форму психологического романа с размахом и много-
фигурностью эпической фрески. Прошло более ста лет со дня появле-
ния в печати первой части романа, много поколений читателей смени-
лось за это время. И неизменно «Войну и мир» читают люди всех
возрастов — от юношей до стариков. Вечным спутником человечества
назвал этот роман современный писатель Ю. Нагибин, ибо «Война и
мир», посвященная одной из губительнейших войн XIX в., утверждает
нравственную идею торжества жизни над смертью, мира над войной,
что приобрело колоссальную значимость в конце XX в.
Поражает поистине титанический характер нравственных исканий
и другого великого русского писателя — Достоевского, который в отли-
чие от Толстого не дает анализа эпических масштабов. Он не дает
описания происходящего, он заставляет «уходить в подполье», дабы
увидеть, что же происходит в действительности, он заставляет нас ви-
деть себя в самом себе. Благодаря потрясающей способности проникать
в самую человеческую душу Достоевский одним из первых, если не
самым первым, дал описание современного нигилизма. Его характерис-
тика этого настроя ума неизгладима, она до сих пор завораживает чита-
теля глубиной и необъяснимой точностью. Античный нигилизм был
связан со скептицизмом и эпикурейством, его идеалом была благород-
ная безмятежность, достижение спокойствия духа перед лицом пре-
вратностей фортуны. Нигилизм Древней Индии, который произвел
столь глубокое впечатление на Александра Македонского и его окру-
жение, в философском отношении был несколько схож с позицией
древнегреческого философа Пиррона из Элиды и выливался в фило-
софское созерцание пустоты. Для Нагарджуны и его последователей
нигилизм был преддверием религии. Однако современный нигилизм,
хотя в его основе тоже лежит интеллектуальная убежденность, не ведет
ни к философской бесстрастности, ни к благословенному состоянию
невозмутимости. Это скорее неспособность создавать и утверждать,
духовный изъян, а не философия. Многие беды в нашей жизни проис-
ходят от того, что «человек из подполья» подменил собой подлинного
человека.
Достоевский искал избавления от нигилизма не в самоубийстве и не
в отрицании, а в утверждении и радости. Ответом нигилизму, которым
болен интеллигент, служит живительная «наивность» Дмитрия Кара-
мазова, бьющая через край радость Алеши — героев романа «Братья
Карамазовы». В невинности простых людей — опровержение нигилиз-
ма. Мир Достоевского — это мир мужчин, женщин и детей, одновре-
менно заурядных и необычных. Одних обуревают заботы, других сла-
дострастие, одни бедны и веселы, другие богаты и печальны. Это мир
святых и злодеев, идиотов и гениев, благочестивых женщин и терзае-
мых своими отцами детей-ангелочков. Это мир преступников и добро-
порядочных граждан, но врата рая открыты всем: они могут спастись
или обречь себя на вечное проклятие. В записных тетрадях Достоевско-
го имеется самая сильная мысль, в которую сейчас все упирается, из
которой все исходит: «бытие только тогда и есть, когда ему грозит
небытие. Бытие только тогда и начинает быть, когда ему грозит небы-
тие». Миру грозит гибель, мир может — должен! — быть спасен красо-
той, красотой духовно-нравственного подвига — так прочитывается
Достоевский сегодня, так заставляет нас прочитать его сама реальность
нашего времени.
В XIX в., наряду с потрясающим развитием литературы, наблюдается
и ярчайшие взлеты музыкальной культуры России, причем музыка и
литература находятся во взаимодействии, что обогащает те или иные
художественные образы. Если, например, Пушкин в своей поэме «Рус-
лан и Людмила» дал органическое решение идеи национального патри-
отизма, найдя для ее воплощения соответствующие национальные
формы, то М. Глинка обнаружил в волшебно-сказочном героическом
сюжете Пушкина новые, потенциальные варианты и осовременил его,
как бы предложив еще один романтический вариант эпоса, со свойст-
венным ему «вселенским» масштабом и «рефлектирующими» героями.
В своей поэме Пушкин, как известно, свернул масштабы классической
эпопеи, порой пародируя ее стиль: «Я не Омер... Он может воспевать
один /Обеды греческих дружин»; Глинка же пошел по иному пути —
при помощи колоссального картинного «разбухания» его опера вырас-
тает изнутри до многонациональной музыкальной эпопеи. Ее герои из
патриархальной Руси попадают в мир Востока, их судьбы сплетаются с
магией северного мудреца Финна. Здесь пушкинский сюжет переосмы-
сливается в сюжет драмы, опера Глинки — прекрасный пример вопло-
щения той гармонии равнодействующих сил, которая фиксируется в
сознании музыкантов как «руслановское» начало, т.е. романтическое
начало.
Значительное влияние на развитие музыкальной культуры России
прошлого века оказало творчество Гоголя, неразрывно связанное с про-
блемой народности. Гоголевские сюжеты легли в основу опер «Май-
ская ночь» и «Ночь перед Рождеством» Н. Римского-Корсакова, «Со-
рочинская ярмарка» М. Мусоргского, «Кузнец Вакула» («Черевички»)
П. Чайковского и т.д. Римский-Корсаков создал целый «сказочный»
мир опер: от «Майской ночи» и «Снегурочки» до «Садко», для которых
общим является некий идеальный в своей, гармоничности мир. Сюжет
«Садко» построен на различных вариантах новгородской былины —
повествованиях о чудесном обогащении гусляра, его странствиях и
приключениях. «Снегурочку» Римский-Корсаков определяет как
304 305
20 1038

Страницы