ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
Замещение повествователя прямым выражением авторского сознания чаще всего происходит тогда,
когда Владимир Максимов изображает становление Влада-писателя. В этих эпизодах появляется иро-
нический модус, который свидетельствует о том, что для автора именно тема писательского труда, тай-
ны творчества, существования художника в тоталитарном государстве была наиболее значимой и даже
в чем-то болезненной.
Вторая книга романа "Прощание из ниоткуда", где изображен зрелый Влад Самсонов – известный
писатель, очевидно, поэтому более иронична и критична по отношению к советской литературе и ее
представителям. Здесь используется интертекст классической литературы, "слово" Пушкина, Лер-
монтова, Достоевского, Блока, Ахматовой, Пастернака, Мандельштама, Гумилева и так далее. Это та
литература, на которую Владимир Максимов опирается, в которую стремится "вписаться", потому,
что она "милость к падшим" призывает. А от литературы "соцарта", созданной "по всем правилам за-
данной игры", он отрекается, иронически обыгрывая ее стереотипы.
Говоря о способах выражения авторского сознания в романе "Прощание из ниоткуда", необходимо
отметить своеобразный прием максимовской наррации: выделение в тексте заглавными буквами
ключевых для повествователя, или, точнее, для авторского сознания, слов. Это своеобразные остров-
ки текста, сигнализирующие об особой важности смысла в них. Причем в описаниях детства и юно-
сти Влада преобладают слова – муляжи, "полые", без семантической и реальной жизненной напол-
ненности символы, а затем в сознании героя загораются слова, несущие в себе Истину. Впервые "за-
главные" слова возникают в тексте, когда Влада учат "фискалить", следить за друзьями и "заклады-
вать" их.
Рядом со словами Левки, что "Бог – это любовь", звучат другие страшные слова, с помощью кото-
рых мальчики "приобщались к Торжественной Тайне Табака, Великому Волшебству Вина, Лжи, Легкой
Любви" [Максимов, 1992, 5 : 95]. Это были уроки Улицы, а затем Уголовного Кодекса.
Приходит время, и рядом с концептами, символизирующими Государство (ГАПУ, ГУЛАГ, Крас-
ный крест, Госторг, Санэпидемстанция, Всесветное Нищенство), зазвучат в сердце другие слова: Божьи
Законы, Книга Судеб, Суд, Закон, Совесть, Божественный дар Совести, Царствие Небесное, Надежда,
Вера, Истина, Господь, Любовь, Откровение, Мастер, Милосердие, Голгофа, Победа, Дом, Двор, Встре-
ча, Жизнь, Царевна. Именно эти слова выделены автором большими буквами в качестве доминантных
понятий, на концептах которых зиждется душа человека. Это символы – указатели становления лично-
сти героя.
Используя текстовый прием выделения ключевых слов заглавными буквами, Владимир Максимов в
романе "Прощание из ниоткуда" пополняет типы повествователей романа еще одним способом выра-
жения авторского сознания через оформление текста, расставляя важнейшие акценты в художественном
тексте произведения, маркируя его глубинные смыслы.
В субъектную организацию романа "Прощание из ниоткуда" входит система внутренних повество-
вателей, с помощью которых расширяется картина мира, создаваемая художником в своем произведе-
нии. "Внутренние нарраторы" вносят в романный текст свои "голоса", оформленные как "внутрироман-
ные жанры".
Каждый "внутренний" повествователь – это "драматизированный нарратор", так как он участвует в раз-
витии сюжета "Прощания из ниоткуда", являясь его полноправным персонажем. Через свою монологи-
ческую или диалогическую речь он передает не только внешние события, но и мироощущение, модели-
рует собственную "сокращенную Вселенную".
В романе "Прощание из ниоткуда" Владимира Максимова помещается множество "исповеданий"
различных персонажей, выполняющих важные идейно-художественные функции.
"Голос" веселого московского забулдыги Валеры Левятова, который звучит в этой же части романа
в его "рассказце" под названием "Действие равно противодействию", углубляет тему сострадания и ми-
лосердной любви. Валера раскрывает эту тему "с обратным знаком", демонстрируя, как жестокость и
равнодушие, проявленные однажды человеком, вовлекают в свой порочный круг всех "ближних" и в
конце концов возвращаются к тому, кто проявил бездушие первым.
"Рассказец", построенный в форме притчи со множеством высказываний героев, отличается пре-
дельным лаконизмом и скупостью средств изобразительности. Он в наивной сказовой форме передает
глубочайшую библейскую мудрость, что нарушение основного закона человеческого общежития: "Воз-
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 55
- 56
- 57
- 58
- 59
- …
- следующая ›
- последняя »
