История немецкой литературы (романтизм). Сапрыкина Г.В. - 37 стр.

объясняют тот огромный интерес к Гофману, который возник в передовых
кругах русского общества.
     Обращение к творчеству Гофмана характерно и для некоторых
второстепенных русских писателей, довольно откровенно пытавшихся
подражать немецкому кумиру. Антоний Погорельский вместе с русской
армией был в 1813—1816 гг. в Дрездене. Вероятно. там он и увлекся
фантастическими сочинениями Гофмана. Влияние «Фантазий в манере
Калло» было столь велико, что Антоний Погорельский, изображая в своих
произведениях Малороссию, т. е. Украину, довольно откровенно заимствовал
многие мотивы и ситуации у Гофмана.
     Что же касается автора «Пестрых сказок» В. Ф. Одоевского, то, хотя
современники называли его «второй Гофман», сегодня эта оценка не
представляется справедливой. Глубокий знаток немец» кой философии и
литературы, Одоевский, издавая журнал «Мнемозина», ставил своей целью
«распространение новых мыслей, блеснувших в Германии». В своем
собственном сочинительстве он, действительно, зачастую заимствовал
отдельные моменты из «Золотого горшка», «Песочного человека» и других
произведений Гофмана. Однако фантазия и гротеск использовались
Одоевским иначе, чем у романтиков. Одоевский выступал как просветитель-
морализатор и создавал в «Пестрых сказках» фантастические иносказания-
аллегории, чтобы отстаивать свои воспитательные идеи.
     Более сложно решается вопрос о связях с Гофманом великих русских
классиков: Пушкина, Гоголя и Достоевского.
     Пушкин, несомненно, был знаком с творчеством немецкого романтика,
хотя у него и нет ссылок на его произведения. Разумеется, необходимо
помнить, что мироощущение двух художников было полярно
противоположным: гармоничный Пушкин и мятущийся, взвинченный
Гофман. Но гофмановские идеи так прочно укоренились в России, что они не
могли не коснуться, хотя бы в форме отталкивания, и Пушкина. Можно
обнаружить точки соприкосновения с гофмановской проблематикой в
«Пиковой даме» и «Гробовщике».
     При том, что тяга к Гофману у Гоголя была куда более сильной, чем у
Пушкина, автор «Вечеров на хуторе близ Диканьки», повестей «Нос» и
«Портрет» также сохраняет определенную дистанцию по отношению к
немецкому романтику. Сходство произведений Гоголя и некоторых новелл
Гофмана носит типологический характер. Подобно Гофману, Гоголь создавал
фантастическую действительность, утверждая победу красоты и добра над
пошлой заурядностью.
     Ф.М.     Достоевский     увлекался   произведениями   Гофмана     с
гимназических лет. В образах Раскольникова и Ставрогина просматриваются
определенные черты, роднящие их с гофмановским своевольным
преступником из романа «Элексиры сатаны».
                                                                      37