Темы и методические рекомендации к самостоятельной работе студентов по курсам истории зарубежных литератур XVII - XIX вв. Сашина Е.В. - 32 стр.

из 4 или 6 стихов;
      b. 7 и 8-сложный размер для строфы из 10 стихов;
      c. 6-сложный стих, соединившийся различным образом с
александрийским стихом.
      Эти старые формы Малерб модернизирует, признавая большое
значение за тем или иным распределением цезур. Строго требовал точной
и богатой рифмы, преследуя рифмы банальные (типа jour-sejour; mettre-
permettre; montagne-campagne и т.п.). Он осуждал всякую вольность в
стихе: какофонию, неправильное расположение слов, совпадение гласных,
перенос слова, отсутствие цезуры, вставочные лишние слова. Требовал
безукоризненного размера, законченной и совершенной формы.
      В поэтике Малерба чистота, ясность, уравновешенность
композиции адекватны высшей красоте. Эстетический идеал Малерба
неотделим от пафоса его поэзии – высоких помыслов о благе отчизны,
горячего интереса к ее судьбам. В политической лирике Малерба с
очевидностью проявляется характерный для классицистического метода
принцип одностороннего изображения жизненного явления.
      XVII век – период, когда литературно-критическая мысль
развивалась весьма бурно не только в области языка. Полемика велась
по разным направлениям: как с противниками классицизма, так и между
классицистами. Полнее всего процесс размежевания обозначился в конце
20 - начале 30-х годов, когда на первое место культурной жизни Франции
выдвинулся театр, и возник вопрос, будет ли он современным,
соответствующим национальному опыту, или пойдет по пути
копирования древних образцов и подчинения косным правилам.
Манифестом в защиту свободного, адекватного «свойствам самой
жизни» театра явилось предисловие Ф. Ожье (1599-1670),
предпосланное второму изданию трагедии Ж. Шеландра «Тир и Сидон»
(1628). Ожье выдвигает требование занимательности театрального
зрелища, его динамики и утверждает, что пьеса должна прежде всего
доставлять «удовольствие и развлечение». Весьма определенно в
предисловии сказано об относительности идеала красоты, меняющегося
во времени и неодинакового у разных народов. Отсюда и отношение
Ожье к традиции древних, почитаемых им, но отвергаемых как предмет
простого копирования. «Греки трудились для греков, - пишет он, - и мы
будем подражать им лучше всего, если воздадим должное нашей стране
и свойствам нашего языка». Будучи защитником классицистического
искусства, Ожье вступает в спор с «учеными людьми», ищет способ, опираясь
и на древних, и на современный литературный опыт, обосновать новаторство

                                                                  32