Темы и методические рекомендации к самостоятельной работе студентов по курсам истории зарубежных литератур XVII - XIX вв. Сашина Е.В. - 47 стр.

имитация историко-документального или эпистолярного жанров с
одновременным обращением к такому материалу частной истории мало
известных или вовсе не известных лиц, который не может быть по-
настоящему проверен. Вместе с тем, например, М. де Скюдери, полагала,
что читатель не может сопереживать выдуманным героям, действующим в
выдуманной стране, или в галантно-исторических новеллах, скандальных
хрониках, интерес к которым подогревает именно возможность узнать
интимные тайны знаменитых лиц («Клелия»). Однако Ла Кальпренед
понимал, что описание персонажей второго или даже третьего плана большой
Истории, полулегендарных-полумифических личностей, а не «великого
Кира», дает больший простор его творческому вымыслу (предисловие к
«Фарамону»). Самый переход от известных исторических лиц через
рядовых героев, имеющих более или менее узнаваемых современниками
прототипов, чьи биографии и портреты зачастую контаминируются (у
Куртиля, де Сандра, Гамильтона) к вымышленным персонажам, на
реальности которых настаивает только сам автор, не предоставляя читателю
при этом никаких убедительных недвусмысленных доказательств или даже
соединяя признание в реальном существовании героев с отрицанием такового
(как это делает, например, автор «Знаменитых француженок» (1713) Р. Шаль),
свидетельствует не о пути романа от вымысла к правде, а скорее о его
движении к двойственному эффекту «подозрения в реальности
рассказываемого» как необходимого этапа на пути от «правдоподобия» к
«естественности».
      Полемика романистов начала XVIII века с такими авторами, как
Ла Кальпренед и Скюдери, велась совсем по другому поводу, чем у Буало.
Если последнего раздражало, что основным мотивом поступков
политических деятелей большой Истории в романах оказывалась любовь,
то для Мариво или Куртиля де Сандра, Гамильтона или Р. Шаля любовь как
основное проявление естественного тяготения человека к счастью и
наслаждению – психологически убедительная мотивировка, не будь эта
страсть трактована чересчур идеально-возвышенно.
      Просветительская идеология, дидактизм, а также практическая
педагогика определяют и направление развития жанра романа – из
поучительного сюжета о частной судьбе рождается воспитательный
роман. Название «книга поведения», «руководство к поведению»
возникают в Англии на двадцать лет раньше, чем в Германии, ставшей
родиной классического воспитательного романа благодаря «Годам
учения Вильгельма Мейстера» Гете.
      Романисты XVIII века пришли к подлинным открытиям в области

                                                                   47