Психология малых групп. Семечкин Н.И. - 80 стр.

         Какая же тенденция выявилась при дележке денег детьми между воображаемыми
 «своими» и «чужими»? Исследователи подчеркивают, что хотя дети и старались быть
справедливыми, но тем не менее, стремились распределить большую сумму для получателя из
собственной, а не из чужой группы. Причем их явно не устраивал реально справедливый вариант,
где суммы действительно могли оказаться равными как для «своих», так и для «чужих». Более
того, даже в ущерб интересам собственного согруппника, когда ему в абсолютном выражении
могла достаться большая сумма, допустим 19, испытуемые предпочитали выделить «своему» 11
лишь затем, чтобы «чужому» досталось еще меньше – только 9. (Если дать «своему» 19, то
«чужой» получит аж 25!). Поэтому дети действовали по принципу: пусть «нам» достанется мало,
но зато «они» получат еще меньше!
        Что и говорить, результаты эксперимента получились любопытными. И это при том, что
дети были распределены на воображаемые группы, что они никогда не видели ни «своих», ни
«чужих», ни с кем из них не общались, не имели никаких отношений ни в прошлом, ни в
настоящем. И вместе с тем, испытуемые, без исключения, постоянно выделяли членов «своей», а
не «чужой» группы, вознаграждая их более весомо по сравнению с «чужаками».
        Таким образом, исследования Г. Теджфела убедительно доказали наличие
внутригруппового фаворитизма и межгрупповой дискриминации во взаимодействиях даже
«минимальных» групп. Впоследствии в нескольких десятках исследований, концептуально
воспроизводящих эксперименты Теджфела, проведенных в различных странах с участием людей
различного пола и возраста были получены аналогичные результаты (Росс Л., Нисбетт Р., 2000).
        Но еще более существенно то, что исследование реальных, а не «минимальных» групп и в
естественных, а не в лабораторных условиях, также выявили межгрупповую дифференциацию и
дискриминацию. Так, например, английский социальный психолог Руперт Браун, проводя
исследования на авиастроительных заводах, убедился в том, что рабочие бригады предпочитали
даже потерять в собственном заработке, лишь бы только зарплата в других бригадах была ниже,
чем в их собственной (Браун Р., 2001). Другими словами, производственные группы сравнивали
себя и стремились к тому, чтобы хоть в чем-то, но желательно в существенном (например, в
зарплате) «их» превосходить. При этом они не сравнивали себя с группами другого уровня,
скажем, с администрацией, чья зарплата была очевидно больше. Но членов производственных
бригад этот аспект мало интересовал, поскольку административные работники – не их уровень
сравнения. Точно так же, если предположить, что, допустим, одна студенческая группа стала бы
вдруг получать большую, чем остальные группы, стипендию, то это вызвало бы гнев и
возмущение в «обделенных» группах. Но студентам не приходит в голову протестовать, например,
против того, что их стипендия ниже, чем заработная плата преподавателей, хотя и студенты, и
преподаватели заняты в одном и том же учебном процессе. Впрочем, это отдельная проблема и к
ней мы еще вернемся в одном из следующих параграфов.
        Результаты исследований и «минимальных», и реальных групп требовали теоретического
объяснения. И надо отметить, недостатка в попытках объяснить внутригрупповой фаворитизм и
межгрупповую дискриминацию не было. Сам Г. Теджфел и его коллеги (1971) первоначально
искали причины межгрупповой дифференциации в нормах соревновательности, в желании одной
группы (команды) победить другую. Это объяснение вполне соответствовало выводам М.
Шерифа, которые он сделал в результате своих знаменитых «лагерных» экспериментов (1953,
1955, 1961), где столкнулись интересы двух групп, что и вызвало межгрупповой конфликт
(разговор об этих исследованиях к нас пойдет впереди). Но парадигма исследований Теджфела
противоречила этим выводам – в его экспериментах не было ситуаций соперничества,
отсутствовали даже сами предпосылки к «одержанию победы».
        Другое объяснение причин межгрупповой дифференциации предлагалось с позиции
анализа когнитивных процессов межгруппового восприятия. С этой точкой зрения мы уже
знакомились, когда обсуждали категориальную асимметрию восприятия «Мы» и «Они».
Очевидно, что это объяснение неполное, т.к. называет лишь одну из причин, к тому же не самую
существенную. А существенным здесь остается другой вопрос – почему именно «свои», а не
«чужие» выглядят лучше в межгрупповом восприятии? Вот на него то и пытается дать ответ
теория социальной идентичности.




                                            81