Социальная психология. Ч.2. Семечкин Н.И. - 15 стр.

Семечкин Н.И.                                                        Социальная психология
      Частичное объяснение этому Ноллер нашла в дополнительном исследовании, в котором
она предлагала мужьям декодировать сообщения не своих жен, а чужих, в том числе и
незнакомых, женщин. Нет ничего удивительного, что в этом случае способности мужчин к
декодированию заметно улучшались. Таким образом, здесь начинало возрастать значение
ситуационного фактора.
      Но вне зависимости от статуса или гендерной принадлежности большинство людей
используют сложную систему кодирования, если разговор касается таких тем, которые обычно
называют неудобными или щекотливыми. По этому поводу Г. Гибш и М. Форверг высказывают
интересную мысль, что язык, хоть и является только системой знаков реальности, но вследствие
его тесной связи с действительностью он начинает приобретать для человека характер
квазиреальности. Другими словами, язык начинает восприниматься не как знак вещи
(реальности), а как сама вещь (реальность) (Гибш Г., Форверг М., 1972).

2.11. Речевое табу

       Отсюда возникает такое интересное явление, как речевое табу, существующее, вероятно,
в различных формах на протяжении всей человеческой истории. Темы, подвергавшиеся в
разговоре табуации, в основном касались сакральных вещей и явлений (латинское слово sacer
означает одновременно как самое священное, возвышенное, так и самое низкое, грязное,
постыдное, проклятое), которые, как полагают Гибш и Форверг, запрещается называть своими
именами, поскольку предполагается, что табу может быть нарушено самим использованием их
языкового символа.
       Разумеется, речевое табу в первобытном обществе и темы, на которые “не принято
говорить” сейчас, – не одно и то же, хотя, скорее всего, одно генетически вытекает из другого.
Так, что оба эти явления имеют одну и ту же психологическую причину.
       Логически безупречное объяснение происхождения табу и вообще социальных запретов
предлагает З. Фрейд. Он пишет, что табуировать, запрещать имеет смысл лишь такие явления и
предметы (добавим, и темы), к которым люди испытывают трудно преодолимое влечение. Ведь
никому не приходит в голову запрещать класть руки или ноги в горящий костер, хотя это гораздо
опаснее, чем, например, обсуждать какие-то темы. Почему это так? Вероятно, потому, что мало
найдется охотников это сделать. Поэтому здесь и не требуется специального запрета (Фрейд З.,
1997).
       С момента распространения “протестантской этики” (Вебер М.), проще говоря со времени
установления капиталистических отношений в западном обществе, а с недавних пор и в России,
стало “не принято” напрямую интересоваться размерами, а главное, источниками чужих
доходов. Почему? Частичное объяснение этому негласному, но распространенному запрету
может дать теория З. Фрейда: потому, что очень хочется об этом узнать! В разговоре это
желание реализуется не прямолинейно, а косвенно, посредством различных ухищрений, в том
числе и с помощью наводящих вопросов.
       Еще одна “табуированная тема”, которую не принято обсуждать во всех современных
обществах, – это сексуальные отношения. Фрейд утверждает, что психика подчиняется
универсальным, природным физическим законам, и сила противодействия в ней равна силе
действия. Все это означает, что чем сильнее бессознательное желание, тем строже действует
запрет. Таким образом, абсолютно неприемлемой и запретной, требующей тщательной
маскировки в разговоре, тему секса, согласно Фрейду, делает для индивида его чрезвычайно
сильное бессознательное сексуальное влечение (либидо). Эта тема имеет еще одну
особенность. В случае с сексуальной проблематикой для многих людей язык приобретает
характер даже не квазиреальности, о чем пишут Гибш и Форверг, а некой сверхреальности.
Иначе говоря, язык, речь, слова становятся для них большей реальностью, чем сама
реальность. Как поется в известной песенке, “сердце, полное любви, молчать обязано”.
Поэтому, как отмечают сексологи и психотерапевты, для многих людей гораздо легче и проще
осуществлять сексуальное поведение, чем говорить на эту тему (Хорни К., 1995). Ведь сказать
“об этом” для них равнозначно признанию наличия сексуальности, в том числе и у себя, что,
разумеется, для них неприемлемо. Таким образом, сказать в словах, выразить нечто в языке –
значит допустить это в сознание. А пока что-то не названо своим именем, оно как бы и не
существует вовсе. Этот сложный психический паттерн З. Фрейд называет механизмом защиты
посредством вытеснения и отрицания.

                                             16