ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
107
аномии, нарушения принципов органической солидарности. В классической версии
групповой эгоизм представляется нарушением социальных норм, социальной патологией,
вызванной различными возмущающими факторами (низкий уровень социальной
консолидации, войны, классовая борьба, реформирование общественного сознания).
Групповой эгоизм признается следствием несбалансированности социальных и групповых
интересов, утраты влияния интегративных ценностей и легитимации противоречащих
социальным нормам и правилам средств и способов достижения индивидуальных и
групповых целей. Классическая социология анализирует групповой эгоизм в контексте
определенных общественных отношений. По Э. Дюркгейму, эгоизм воспроизводится в
функциональной зависимости социальных связей и состояния коллективного сознания.
М. Вебер рассматривает групповой эгоизм как возмещение рационального поведения,
возможность при недостатке рациональных средств и навыков социальной реакции
достигать коллективных целей досоциальной солидарностью.
Таким образом, классическая социология оценивает групповой эгоизм как
«социальную патологию», которая нормальна в определенных воспроизводящих ее
социальных отношениях. Подобный подход развивается в теории функциональной
альтернативы Р. Мертона, согласно которой групповой эгоизм ориентирован и поддерживает
выполнение социальных функций социальными институтами, служит способом
консолидации социальной группы и ее
социальной идентичности. По Р. Мертону, групповой
эгоизм является альтернативой функциональному давлению в условиях, когда доминируют
дисфункции социальных институтов. По его классификации групповой эгоизм можно
отнести к ритуализму и ретреатизму, так как формальное искажение правил или уход от них
связаны с возможностями в рамках этих правил добиваться реализации групповых
ценностей.
Концепции макроуровня
освещают групповой эгоизм в системе социальных
отношений, предполагая выражение на уровне социальной интеграции, разработанной в
исследованиях Дж. Мида, Г. Кули, П. Блумера, П. Бергера, Т. Лукмана.
Институционализация перемещает акцент на взаимодействие индивидов и интерпретацию
понимания, осуществляемого в процессе такого взаимодействия. Групповой эгоизм является
проявлением слабости человека, перемещением индивидуализации в стандартное групповое
поведение, позиционированием императивного «Я» над рефлексией, достижением взаимного
согласия на уровне группы с целью «навязывания» групповых интересов как универсальных,
имеющих общесоциальное значение. Обозначенная собственная (групповая) значимость
рассматривается как определенное отношение с другими людьми и внедряется в качестве
конструируемого символа. Эта позиция развивается в работах П. Бергера и Т. Лукмана.
Групповой эгоизм восходит к объективным условиям существования, интерпретации
социальных рисков, согласно которой индивид наиболее успешно реализует свои цели,
действуя в группе, имеет длительную социальную деятельность по отношению к другим
группам, воспринимает их как «чужих» и поддерживает превосходство по отношению к ним.
Упорядочивание реальной повседневной жизни достигается через конструирование
общества, в котором группа воспринимается центром «порядка», оппозицией влиянию
«чужих».
В трудах П. Бурдье, Э. Гидденса, Д. Макклеланда, П. Штомпки намечаются пути
исследования группового эгоизма на основе деятельностного подхода. П. Бурдье в
концепции диспозиций указывает на применение норм группового эгоизма, как социально
унаследованных или принятых установок, соответствующих правилам «игры». Им
подчеркивается присоединение групп
к существующему порядку, правилам господствующих
групп с целью использования социальной компетенции, официальных процедур для
легитимации собственных групповых интересов. Групповой эгоизм относится к
символическому измерению социального порядка. Позиции форм группового
доминирования являются «естественными», несмотря на то, что реализуются в форме
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 105
- 106
- 107
- 108
- 109
- …
- следующая ›
- последняя »
