Историография отечественной истории (IX - начало XX вв.). Сидоренко О.В. - 12 стр.

Мудрого Рюрик Ростиславич (вторая половина XI в.). А «Слово о полку Игореве» вообще не
знало легенды о Рюрике и вело русских князей от Трояна, также легендарного.
       Внутренне противоречив рассказ о крещении Владимира. Летописец,
обрабатывавший разные материалы, знал более трех версий (три он обозначил, но
предупредил, что имеются и иные). Наличие разных версий по столь важному для XI
столетия вопросу предполагает сосуществование различных общин, каждая из которых,
очевидно, боролась за самоутверждение, и следы этой борьбы можно уловить и в летописях,
и во внелетописных сочинениях.
       В летописях сохранилось несколько версий о возрасте и даже происхождении
Ярослава Мудрого. В ходе борьбы с полоцкими князьями сыновьям Ярослава важно было
опереться на «старшинство» своего отца среди потомков Владимира Святославича. И
возраст его в статье о «завещании»- детям значительно завышен. Ярослав старшим в роде не
был. Это подтверждается и данными других летописных статей и материалом
антропологического исследования. (По разным летописям в 1016 г. возраст Ярослава
определялся в 18, 28 и 38 лет.)
       Выявлению источников сохранившихся летописных сводов помогают наблюдения
над хронологическими нестыковками и противоречиями. Уже в «Повести временных лет»,
помимо Константинопольской космической эры (5508 лет от Сотворения мира до Рождества
Христова), имеется эра, расходящаяся с Константинопольской на четыре года
(соответственно 5504 года), а также «Антиохийская эра» (5500 лет). Ряд известий записаны
по специфической «болгарской эре», в основе которой лежал тюркский лунный календарь.
Кроме того, из-за перевода дат византийского сентябрьского рода на славянский мартовский
возможны ошибки на один год («мартовский» и «ультрамартовский» стили.)
       В литературе начала XX в. велось обсуждение вопроса о соотношении летописных и
внелетописных текстов, говорящих об одних и тех же событиях. А.А. Шахматову
представлялось, что внелетописные тексты XI столетия являлись извлечениями из летописи.
Н.К. Никольский (1863-1935) доказывал обратное. В ряде случаев его аргументы можно
считать бесспорными. Так, летописная статья 1015 г., рассказывающая о гибели Бориса и
Глеба, является чересполосным соединением текстов «Сказания о Борисе и Глебе» монаха
Иакова и «Слова о том, како крестися Владимир возьмя Корсунь». Вывод Н.К. Никольского
имеет принципиальное значение, поскольку значительно поднимается роль внелетописных
текстов, и работа самого летописца предстает как именно соединение разных источников,
включение в летописные своды самостоятельных памятников или извлечений из них. В
итоге сама ранняя историография предстает и большим числом авторов, и большим
количеством обсуждаемых проблем и идей.
       Традиционно три летописи признаются за основные при обращении к событиям IХ-
ХIП вв.: Лаврентьевская, Ипатьевская и Новгородская Первая. Именно их обычно
привлекали и привлекают для восстановления ранних этапов летописания, выявления
первоначальных редакций «Повести временных лет» и предшествовавших ей летописных
памятников. Списки этих летописей в большинстве случаев и являются древнейшими, что
само по себе служит аргументом в пользу первичности их содержания. Однако это далеко не
всегда так. Реконструкция раннего новгородского летописания по старшим спискам
новгородских летописей привела некоторых авторов к выводу, что новгородского
летописания XI в. вообще не было. В Новгородской Первой летописи даже новгородские
известия даны в киевской редакции, т.е. в редакции «Повести временных лет», доведенной
до 1115 г. А собственно новгородская редакция этих известий сохранена лишь сводами
второй половины XV столетия.
       Списки сводов, содержащих текст «Повести временных лет», как правило,
сохранились в центрах княжеств, где сидели сыновья Владимира Мономаха. Польские
хронисты в ряде случаев использовали иные летописные традиции, в частности традиции
Галицко-Волынской Руси. Богатым и своеобразным было ростовское летописание,
представленное в Киево-Печерском патерике («Летописец старый Ростовский»), а также в

                                          12