Основы эстетики. Часть 2. Сычева С.Г. - 20 стр.

UptoLike

ВУЗ: 

ТПУ | Томск

Составители: 

Рубрика: 

можно, свидетельство возрождения, или «невроза здоровья», рассуждает
Ницше. Он задается вопросом: «А что, если греки, именно в богатстве своей
юности, обладали волей к трагическому и были пессимистами? <…> И что,
если, с другой стороны и наоборот, греки именно во времена их распада
и слабости становились все оптимистичнее, поверхностнее?»
1
.
Основной мотив книги – превознесение эстетического мотива над мо-
ральным, в том числе над моралью христианства. Ницше так и пишет: «суще-
ствование мира может быть оправдано только как эстетический феномен»
2
.
Христианство выталкивает красоту и искусство в область лжи, проклинает и
осуждает его. В этом проглядывает отвращение христианства
к жизни, ибо она покоится на «иллюзии», на «искусстве». Философ предлага-
ет «антихристианскую» теорию жизни и называет ее «дионисической». Ду-
мается, что эстетика безобразного, маргинального, подавленного, нашедшая
яркое воплощение в позднем Ренессансе, в частности, у Босха находит свое
продолжение и развитие в текстах Ницше.
АПОЛЛОН И ДИОНИС. Ницше выделяет два начала в древней эл-
линской культуре: аполлонийское и дионисийское. Они существовали в гре-
ческом искусстве бок о бок, то дополняя друг друга, то вступая в конфликт,
пока, наконец, не слились в органическое целое в аттической трагедии. Апол-
лон – светлый бог сновидений, Дионис – мрачное божество опьянения и ор-
гиазма. Праздники Диониса имели значение искупления грехов и просветле-
ния; идея крушения ясного, светлого мира превращалась в художественный
принцип. В дионисийской оргии страдания вызывают радость, а восторг –
мучительные стоны.
В Элладе, где царствовал культ солнечного Аполлона, внезапно возни-
кает дионисийский миф. Древний грек с изумлением взирает на образ Диони-
са: он вдруг стал понимать, что дионисийский принцип не чужд его мировоз-
зрению – он живет, копошится, дышит, лишь слегка прикрытый тонким по-
крывалом Майи, оболочкой аполлонийского сна.
Ницше был убежден, что греки осознавали все тяготы и ужасы жизни.
Это нашло отражение в их мифах: судьба Прометея, Эдипа, образ богини
Мойры и т. д. – все показывало трагическую изнанку жизни. Чтобы не видеть
ее, чтобы не бояться, радоваться, грекам понадобились образы богов-олим-
пийцев, погружаясь в которые древний человек словно тонул в аполлоний-
ском сне. Но так не могло продолжаться вечно.
Философ приводит в пример миф о царе Мидасе, изловившем мудрого
Селена и задавшем ему вопрос: что является наилучшим для человека?
И царь получил ответ: «не родиться, не быть вовсе, быть ничем. А второе по
1
Ницше Ф. Рождение трагедии, или эллинство и пессимизм // Ницше Ф. Сочинения в 2-х т. –
Т. 1. – С. 52.
2
Там же. – С. 52.
20

Страницы