История западноевропейской литературы XIX века (романтизм и реализм). Тихонова О.В. - 21 стр.

II
Так на Пиратском острове, средь скал,
Когда костер бивачный полыхал,
Гремела речь о доле удальца,
Ложась, как песня, в грубые сердца.
Рассыпавшись по золоту песка,
Кто пел, кто пил, кто кровь счищал с клинка.
Достав из общей груды свой кинжал, —
И, видя кровь, никто не задрожал.
Те руль сбивали, те чинили бот;
Иной бродил задумчиво у вод;
Иные птицам ставили силок
Иль мокрый невод стлали на припек;
Кто с алчным взором на море глядел,
Где, показалось, парус забелел;
Те — о былых вели победах речь
Или гадали в жажде новых встреч;
Но что гадать? Все—дело их вождя,
А им — молчать, вслепую с ним идя.
Но кто их вождь? Гром имени его—
Во всех портах, но больше ничего.
Он чужд им, он повелевать привык;
Речь коротка, но грозен взор и лик;
И на пирах его не слышен смех, —
Но все ему прощают за успех;
Себе он в кубок не нальет вина,
И круговая — без него она;
Его еда,— кто всех грубей, и тот
Ее с негодованьем оттолкнет:
Лишь черный хлеб, да горстка овощей,
Да изредка — дар солнечных лучей —
Плоды, — вот весь его убогий стол,
Что и монах бы за беду почел.
Но, от услад животных далека,
Суровостью душа его крепка:
«Правь к берегу!» — «Готово».— «Сделай так!»-
«Есть». — «Все за мной!» — И разом сломлен враг.
Вот быстрота и слов его, и дел;
Покорны все, а кто спросить посмел, —
Два слова и презренья полный взгляд
Отважного надолго усмирят,
(…)

                         21