История западноевропейской литературы XIX века (романтизм и реализм). Тихонова О.В. - 22 стр.

VIII
Безропотно они спешат, — опять
Морскую ширь готовясь рассекать.
Покорны все: сам Конрад их ведет,
И кто судить его приказ дерзнет?
Загадочен и вечно одинок,
Казалось, улыбаться он не мог;
При имени его у храбреца
Линяли краски смуглого лица;
Он знал искусство власти, что слепой
Всегда владеет, леденя, толпой.
Владело шайкой это волшебство;
Завидуя, — кто не сносил его?
Что верностью спаяло их, — реши?
Величье Мысли, магия Души!
Потом — на долю выпавший успех,
Чьим блеском ослепить умел он всех.
Он влек, незримо волю их ведя,
Все подвиги слагать к ногам вождя.
 (…)
IX
Несхож с героем древности, кто мог
Быть зол, как демон, но красив, как бог,—
Нас Конрад бы не поразил собой,
Хоть взор в ресницах крылся — огневой,
Хоть не Геракл, но на-диво сложен,
Не выделялся крупным ростом он;
Но глаз того, кто лица изучил,
Его в толпе мгновенно б отличил;
Глядящего он удивлял, — но что
Таилось в нем, сказать не мог никто.
Он загорел, но тем бледней чело,
Что в черноту густых кудрей ушло;
Порою, мимолётно дрогнув, рот
Изобличал таимых дум полет,
Но ровный голос и бесстрастный вид.
Скрывали все, что он в себе хранит.
Порой лицо страшило всех: оно
Глубоко было изборождено, —
Как бы в душе он ощущал своей
Бой бешеных, неведомых страстей.
Быть может, так. Кто знает? Уголь глаз
                          22