Основы социальной медицины. Василенко Н.Ю. - 28 стр.

государственного строя. Следовательно, при коммунизме их не будет. Коммунистическое
общество есть общество здоровых людей. Улучшением условий труда и быта, развитием
гигиены, как науки о чистоте, полноценным питанием, физкультурой можно решить в
советском обществе все медицинские проблемы!
      Из этой внешне простой концепции с железной логической последовательностью
вытекало представление о болезни, как преступлении (в широком, конечно, смысле) перед
обществом. Больной же становился в один ряд с преступниками. Именно отсюда, из этих
логических предпосылок, лечение принимало форму репрессивных, принудительных мер.
Вылечившись, словно отбыв срок за преступление, больной должен был еще и
реабилитировать себя перед обществом, доказать свою физическую и психическую
лояльность режиму. Инвалид, потерявший руку или ногу, память или способность
абстрактно мыслить, вынужден был реабилитировать себя всю свою оставшуюся жизнь.
      Так как понятие «реабилитация» функционирует и в современном медицинском
сознании и чрезвычайно живуче, остановимся на нем несколько подробнее.
      Лат. rehabilitatio — восстановление в правах. Впервые термин применен
спартанским царем Ликургом к лицам, совершившим преступление, которые, отбыв
наказание, должны были после этого себя реабилитировать, ибо преступление влекло не
только наказание, но и гражданскую смерть. В этом же смысле реабилитация включена в
«Кодекс Юстиниана». В царской России гражданской смерти подвергались преступники
только один раз. А именно, Николай I объявил декабристов «гражданскими мертвецами»,
они лишались даже своего имени, а их женам разрешалось вступать в новый брак.
Александр II реабилитировал декабристов, восстановив их в правах. По советскому
законодательству реабилитация могла быть осуществлена только по решению суда и
имела единственный смысл оправдание человека, осужденного незаконно или по ошибке,
не совершавшего преступление. В ряде современных стран «бывшие» преступники
проходят «наблюдательный период», который называется реабилитацией. Если за это
время бывший преступник не совершает нового преступления, он считается
реабилитированным. Хотя при этом осужденные преступники не подвергаются
гражданской смерти.
      Под «реабилитацией» нет никакого научного и практического медицинского
смысла. А с точки зрения медицинской этики и деонтологии, применять термин
«реабилитация» к перенесшим болезнь или к инвалидам — безнравственно. В ряде
западных стран «реабилитации» подвергаются больные, страдающие алкоголизмом и
наркоманией. Но и в этих случаях «реабилитация» — весьма сомнительный и условный
термин. Подавляющее большинство современных стран отказалось от «медицинской
реабилитации», заменив этот термин понятием качество жизни. Понятие «реабилитация»
имеет смысл только в контексте понятия «репрессия». В медицине реабилитация
выражает ее репрессивные тенденции.
      Н.А. Семашко имел серьезного оппонента в лице Альфреда Гротьяна, с которым
воевал и с научной кафедры, и принимая государственные решения по тем или иным
проблемам советского здравоохранения. Но задолго до немца Гротьяна быд француз Жан
Этъен Доминик Эскироль (1772—1840), посвятивший всю свою врачебную и
общественную деятельность освобождению больных от «принудительного» лечения, а
медицину — от репрессивных мер.
      Репрессивные тенденции в современной медицине принимают самые неожиданные
формы. Например, человека, решившего покончить жизнь самоубийством, априори
посчитают больным. Суицидальные тенденции у человека — признак для обязательного
принудительного лечения. Человека в состоянии клинической смерти или агонии, даже
если они наступают естественным путем, в цивилизованных странах непременно будут
«спасать», подключив к мониторам и искусственным органам.
      Петр Борисович Ганнушкин (1875—1933) вошел в историю благодаря многим
деяниям, условно совместимым с общественным статусом врача. Он считается

                                                                                  28