Основы социальной медицины. Василенко Н.Ю. - 88 стр.

       Эти показатели соответствуют и другим, более современным, источникам
(A.Andriani,1996; E. Guidibaldi-Antonioni, 1997).
       Р.С. Яцемирская пишет: «Как и следовало ожидать, вдовцы и вдовы составляют
большинство долгожителей. Число семейных было небольшим, из них две супружеские
пары состояли из партнеров-долгожителей. Остальные были мужчины, супруги которых
были значительно моложе их по возрасту. Некоторые имели второй, а то и третий брак.
Нужно отметить, что повторные браки были только у мужчин-долгожителей. Ни одна
женщина-долгожительница в пострепродуктивном возрасте после смерти мужа не
вступала в новый брак.
       Интерес представляет группа долгожителей, которые никогда не вступали в брак, т.
е. старые девы и холостяки.
       Среди софийских долгожителей категория «разведенных» была самой
малочисленной — 1,9%; среди них были мужчины и женщины. Как удалось выяснить,
разводы состоялись в зрелом или пожилом возрасте, после чего уже не делались попытки
создать новую семью.
       Заслуживают внимания данные о потомстве городских долгожителей. Почти 1/5
всех долгожителей не имела прямого потомства, а число долгожителей, имевших
многочисленное семейство, было небольшим — 14,4%. Но несмотря на немногочисленное
потомство, совершенно одиноких долгожителей было немного — 34 человека (15,7%). Из
них лишь 13 человек жили в домах престарелых. Остальные одинокие долгожители жили
в собственных жилищах. У части из них имелись приятельские отношения с соседями,
которые оказывали им всяческую помощь, а иногда осуществляли полный уход за ними.
Другие поддерживали приятельские и даже почти родственные отношения с детьми своих
умерших друзей. Эти лица относились по-родственному, в отдельных случаях одинокие
жители проживали в их семействах. Из 27 человек, имевших супругов, самостоятельно
проживали 10 долгожителей; трое жили со своими супругами в домах для престарелых.
Остальные 14 человек жили в одном жилище с семьями своих детей.
       155 человек имели родственников различной степени родства (дети, внуки,
сводные братья и сестры, племянники и т.д.); 89 человек из них жили вместе со своими
родственниками. В домах престарелых жили 51 человек (32,9%). Любопытство вызывают
15 человек (9,7%), жившие отдельно от своих родственников...Но во всех случаях
родственники оказывали всяческую помощь, осуществляя ежедневный уход за своими
престарелыми близкими. 8 долгожителей по собственной инициативе избрали отдельный
способ проживания. Они категорически отказывались от предложений своих близких
жить одним семейством, мотивируя свой отказ тем, что не хотят менять своих привычек,
не хотят обременять молодых членов семейства, а, главное, не хотят уезжать из своего
привычного старого жилья».
       Чтобы понять, как строятся отношения в семьях с долгожителями, следует принять
во внимание два основных момента: один — микросоциальный; другой —
индивидуально-психологический, или, что почти одно и то же, медицинский. Первый
фактор: долгожитель уже в силу своего «статуса» (то есть независимо от семьи и ее
характеристик) всегда находится в центре внимания всех членов семьи, то есть является
ее «ядром» («крепким» или «мягким» — другой вопрос). Второй фактор: для долгожителя
«родной» — очень широкое понятие.
       Вспомним, что говорил о себе в старости Л.Н. Толстой: «Для меня нет уже
конкретного человека. Как нет человека «вообще». Каждого я воспринимаю как близкий и
родной мне тип человека, то есть по неким общим, но существенным именно для данного
типа чертам. Поэтому все люди для меня или чужые, или родные: знакомых, дальних,
близких и др. нет». Воспринимая людей как «родные типы», пожилой человек тем самым
легко строит с ними отношения (на выработанных с годами стереотипах общения),
адаптируется к ним, включает их в свою эмоциональную память как родных. И именно
поэтому пожилые люди, и особенно долгожители, не хотят и не могут вступать хотя бы в

                                                                                    88