Основы социальной медицины. Василенко Н.Ю. - 92 стр.

UptoLike

Составители: 

Рубрика: 

92
цивилизованными, и культурными, и экономически процветающими, и никаких
«повальных» болезней от избытка эротической информации на душу населения там нет.
Сексшопытоже проявление эротизации. Но кто их клиенты? По
социологическим исследованиям, проведенным институтом социальной медицины
Амстердама, 5% — любопытные (в основном, туристы), 25% — подростки (которые
ничего не покупают), 70% — постоянные клиенты (судя по покупкам, страдающие
хроническими сексуальными расстройствами и находящиеся под наблюдением сексолога
или психоаналитика). В русских городах и городах бывшего Советского Союза, где есть
сексшопы, подобные исследования не проводились и продавцам «безразлично» (мы
самостоятельно провели опросы продавцов в сексшопах Москвы, Санкт-Петербурга и
Каунаса), кто их покупатели, ибо каждый платит за вход да еще за просмотр «рекламных»
роликов.
Мы не говорим здесь о порнографии, которая является криминалом в каждой
цивилизованной стране, в том числе и в Голландии. Но вот что касается «извращений», то
массовая эротизация и ее пропаганда (как и сексбизнес) отвоевали у патологии некоторые
их виды. Например, в Москве и Санкт-Петербурге действуют клубы для мазохистов
(следовательно, и для их партнеров-садистов). И именно здесь проходит очень зыбкая
грань, отделяющая «изощрение» от болезненного извращения (если в изощренности секса
можно увидеть черты особо изысканной сексуальной культуры и индивидуального
эстетического вкуса, то извращениеэто болезнь: то, что нуждается в лечении).
Поголовная эротизация населения отнюдь не приводит к двум аберрациям на
сексуальной ниве: проституции и сексуальному насилию. Чем эротичнее ведут себя
сограждане обоего пола, чем они сексуальнее, тем меньше потребности в услугах
профессионалок и тем удовлетвореннее комплексы, которые могут реализовать себя через
половое насилие. Проституция и половое насилие имеют совершенно другие корни (не
общие, конечно), а не эротизацию. В отношении проституции сейчас столько споров лишь
потому, что она предельно упростилась и связалась с перверсными клиентами.
Проституция в современном обществе потеряла былой шарм запретности.
Если эротизация осуществляется как тотальное воздействие на психику населения
(или отдельно взятого человека), то как всякое тотальное психотропное воздействие
непременно приведет к негативным последствиям. Еще Краффт-Эбинг и Форель
предупреждали, что «чрезмерное увлечение сексом невротизирует человека». Страдают,
конечно, в первую очередь, подростки и пожилые людидве категории населения,
которые еще не могут или уже не могут соответствовать внедренным в их психику
стандартам (стереотипам) поведения. Именно они невротизируются и психопатизируются
в первую очередь, у них появляются черты отклоняющегося поведения. Эротизация
плодит своеобразных социопатов, хотя основоположники сексологии предполагали, что
эротизация может способствовать смягчению нравов, создать реальную почву для морали,
облагородит человека.
Любые манипуляции с половым чувством чреваты самыми неожиданными
последствиями. Секс не может быть простым развлечением: даже «механическое»
сексуальное удовлетворение захватывает в человеке самые глубинные слои психики: те,
что имеют отношение к жизни и смерти. Самое ближайшее последствие манипулирования
сексуальностьюболезнь (или физическая, то есть конверсионная, или психическая).
Отдаленные последствияпрогрессирующее снижение качества жизни, вплоть до
псевдодементного поведения.
Единственной инстанцией, которая способна контролировать эротическую сторону
жизнедеятельности общества, является социальная медицина. Только социальная
медицина может исследовать и купировать такие страшные для общественного здоровья
явления, как перверсии (педофилия, некрофилия, скотоложество, сексуальные
психопатии). Клиническая медицина и пенитенциарная социология, которые поневоле
делают перверсии своими «объектами», ничего с ними поделать не могут. Перверсного
цивилизованными, и культурными, и экономически процветающими, и никаких
«повальных» болезней от избытка эротической информации на душу населения там нет.
       Сексшопы — тоже проявление эротизации. Но кто их клиенты? По
социологическим исследованиям, проведенным институтом социальной медицины
Амстердама, 5% — любопытные (в основном, туристы), 25% — подростки (которые
ничего не покупают), 70% — постоянные клиенты (судя по покупкам, страдающие
хроническими сексуальными расстройствами и находящиеся под наблюдением сексолога
или психоаналитика). В русских городах и городах бывшего Советского Союза, где есть
сексшопы, подобные исследования не проводились и продавцам «безразлично» (мы
самостоятельно провели опросы продавцов в сексшопах Москвы, Санкт-Петербурга и
Каунаса), кто их покупатели, ибо каждый платит за вход да еще за просмотр «рекламных»
роликов.
       Мы не говорим здесь о порнографии, которая является криминалом в каждой
цивилизованной стране, в том числе и в Голландии. Но вот что касается «извращений», то
массовая эротизация и ее пропаганда (как и сексбизнес) отвоевали у патологии некоторые
их виды. Например, в Москве и Санкт-Петербурге действуют клубы для мазохистов
(следовательно, и для их партнеров-садистов). И именно здесь проходит очень зыбкая
грань, отделяющая «изощрение» от болезненного извращения (если в изощренности секса
можно увидеть черты особо изысканной сексуальной культуры и индивидуального
эстетического вкуса, то извращение — это болезнь: то, что нуждается в лечении).
       Поголовная эротизация населения отнюдь не приводит к двум аберрациям на
сексуальной ниве: проституции и сексуальному насилию. Чем эротичнее ведут себя
сограждане обоего пола, чем они сексуальнее, тем меньше потребности в услугах
профессионалок и тем удовлетвореннее комплексы, которые могут реализовать себя через
половое насилие. Проституция и половое насилие имеют совершенно другие корни (не
общие, конечно), а не эротизацию. В отношении проституции сейчас столько споров лишь
потому, что она предельно упростилась и связалась с перверсными клиентами.
Проституция в современном обществе потеряла былой шарм запретности.
       Если эротизация осуществляется как тотальное воздействие на психику населения
(или отдельно взятого человека), то как всякое тотальное психотропное воздействие
непременно приведет к негативным последствиям. Еще Краффт-Эбинг и Форель
предупреждали, что «чрезмерное увлечение сексом невротизирует человека». Страдают,
конечно, в первую очередь, подростки и пожилые люди — две категории населения,
которые еще не могут или уже не могут соответствовать внедренным в их психику
стандартам (стереотипам) поведения. Именно они невротизируются и психопатизируются
в первую очередь, у них появляются черты отклоняющегося поведения. Эротизация
плодит своеобразных социопатов, хотя основоположники сексологии предполагали, что
эротизация может способствовать смягчению нравов, создать реальную почву для морали,
облагородит человека.
       Любые манипуляции с половым чувством чреваты самыми неожиданными
последствиями. Секс не может быть простым развлечением: даже «механическое»
сексуальное удовлетворение захватывает в человеке самые глубинные слои психики: те,
что имеют отношение к жизни и смерти. Самое ближайшее последствие манипулирования
сексуальностью — болезнь (или физическая, то есть конверсионная, или психическая).
Отдаленные последствия — прогрессирующее снижение качества жизни, вплоть до
псевдодементного поведения.
       Единственной инстанцией, которая способна контролировать эротическую сторону
жизнедеятельности общества, является социальная медицина. Только социальная
медицина может исследовать и купировать такие страшные для общественного здоровья
явления, как перверсии (педофилия, некрофилия, скотоложество, сексуальные
психопатии). Клиническая медицина и пенитенциарная социология, которые поневоле
делают перверсии своими «объектами», ничего с ними поделать не могут. Перверсного

                                                                                   92