Аналитические жанры публицистики. Письмо. Корреспонденция. Статья. Акопов А.И. - 30 стр.

подниму руки кверху: “Уговорили. Согласен. И давайте пригласим на формовочный участок академика, он
знает еще больше”.
    Я иду в конструкторское бюро завода. Наверное, среди творцов новых машин технику и вовсе нечего
делать. Нет, представьте. Вот как строится работа в группе, с которой знакомят меня. Ведущий инженер-
конструктор разрабатывает конструкцию, дает общий расчет. Потом он раздает машииу по узлам своим
сотрудникам. Они умело вычерчивают узлы в общем виде, потом увязывают размеры по деталям. Когда
будут готовы все чертежи, ведущий проверит их и подпишет. В состоянии ли мы сегодня отменить эту
часть работы? Разумеется, нет. Любой конструктор объяснит вам, что “чистое творчество” занимает у него
куда меньше времени, чем все эти необходимейшие деталировки. Их не сбросишь со счета, их надо
делать, и быстрее всего, сноровистей, чище их делают техники. Вот и опять ие пойму я, почему им надо
исчезнуть.
    Можно составить клинику из одних профессоров. (Это не просто фантастическое допущение: в науке
“среднее звено” выпадает еще стремительнее, чем в индустрии.) Ах, как будет расчудесно: сплошные
медики высочайшего класса! Но, во-первых, еще не известно, лучше ли они справятся с обязанностями
медсестер. Во-вторых, просто глупо вручать шприцы и банки людям, которые обучены операциям на
сердце. А в-третьих, лишенные помощников, ученые сами начинают готовить опыты и, между прочим,
получают за возню с приборами вчетверо больше, чем получал бы лаборант.
    Моя задача - подчеркнуть роль “сержантов” в народном хозяйстве страны. Это люди большого опыта и
солидных знаний. Они получили специальное образование: специально в течение четырех лет изучали
дело, которому служат. И они служат ему преданно и честно. “Стираться” технику совершенно незачем.
    Да он и не стирается. Оставим до поры теоретические раздумья. Обратимся к суровой прозе жизни:
только 38 процентов инженерных должностей занято в РСФСР людьми с высшим образованием. Почти
две трети инженеров в стране - вовсе не инженеры. Кто же они? Исчезнувшие техники. Отчасти и практики
- категория также уважаемая и весьма полезная, но в основном именно техники. На люберецком заводе я
насчитал их более четырехсот. Они были техниками и остались техниками, только называться стали
почему-то инженерами. И знакомый нам Фатеев занимает инженерную должность, и техники КБ числятся
по штату инженерами-конструкторами, и... я чувствую, что основательно-таки запутал читателей.
Остановимся. Начнем все сызнова. Восемь тысяч мастеров в Московской области - техники, половина
начальников цехов -техники, большая часть заводских технологов, механиков, конструкторов - техники. И
эдак-то по всей стране! В Советском Союзе работает сейчас больше шести миллионов людей со средним
специальным образованием. Нет мистики - есть путаница. Нет дробей - есть полноценные специалисты.
Их роль не стерлась - стерлось их наименование. Они исчезли всего лишь в штатных расписаниях.
Причина? Увы, до обидного простая... Заливщик Иван Кулаков окончил вечерний техникум. А “расти”
отказался, предпочел вернуться на свое рабочее место. В изящной литературе принято в таких случаях
умиляться. Я бы тоже умилился, да повод не тот. Ему предложили место техника, но, узнав, какой там
оклад, Кулаков возмутился: ”Да вы что?! Я на заливке получал вдвое больше. Вдвое!” Вот и вся причина.
    Стирание граней, как видите, ни при чем. Автоматика и кибернетика тоже ни при чем. “При чем” совсем
иные факторы - оборототистость плановиков, упрямство финансистов, пробойная сила директоров. В
соединении они и приводят к тому, что эти низкооплачиваемые “единицы” из года в год везде и всюду с
железной последовательностыо выпадают из штатов. Но техники нужны заводам? Необходимы. Как же
быть? Хочешь не хочешь, а “оформляй” их инженерами. Отныне для того, чтобы заниматься своим
прямым делом (и получать вполне заслуженную зарплату), они вынуждены именоваться инженерами. К
слову сказать, и для Ивана Кулакова нашелся в конце концов инженерный оклад. Вот и “исчез” техник.
Помню, еще прежде, на Ленинградском металлическом заводе, я столкнулся со всей этой хитрой
механикой. Там в инженерах ходили не только техники, но и делопроизводители, нормировщики,
диспетчеры, секретарши, агенты по снабжению. В одном только отделе внешней кооперации двадцать
таких агентов числились инженерами и старшими инженерами. Зачем этот обман? Кому он нужен?. . Мне
показали выводы бригады Госплана, изучавшей на заводе кадровый состав: “Преувеличенный удельный
вес инженерных должностей вызывается не действительной потребностью в инженерных знаниях, а
необходимостью обеспечить минимум заработной платы для лиц, выполняющих ответственную работу... “
Мне сказали, что такие бригады выехали и на другие заводы, что исследования ведутся не первый год, что
будут сделаны все необходимые выводы. И я не стал сб этом писать. Раз уж изучением вопроса занялся
сам Госплан, полагал я, литератору делать нечего. Притом и очковтирательства тут не было. Во всяком
случае, те, кто “втирал”, и те, кому “втирали”, одинаково были в курсе дела. Не скрою, наконец, что и сама
тема не показалась мне в ту пору важной. Ну не все ли равно, как назвать человека - инженером, техником,
служащим, клерком? “Хоть горшком назови... “
    Назначили кота ловить мышей. А по штатному расписанию провели тигром. Кот мышей ловит.
Справляется. Но им недовольны: не тянет на тигра!. . - Висим в облаках, - сказал мне Валентин Фатеев. -
Придет завтра товарищ из МВТУ или из Института стали, и будь здоров. И с приветом! Его - на мое место,
а меня - бригадиром. Образование-то не соответствует. Слова обретают подчас самостоятельное,
гипнотическое значение. Казалось бы, пустяк, закорюка в списках, глядь, а она уже командует судьбами
людей! И мы не властны над закорюкой. Назвавши человека груздем, мы силком норовим загнать его в
кузов: вынь да положь инженерный диплом! А его нет, диплома, откуда ему взяться? И техник ощущает
собственную неполноценность. Самые блага, честно заработанные им, он получает словно бы незаконно,
крадучись. Разговор тут не об одной зарплате, а о всей, так сказать, сумме общественного признания