Управление общественными отношениями. Методическое пособие. Алехин Э.В. - 35 стр.

UptoLike

Составители: 

печати без всякого текста было достаточно для средневековой аудитории. Символика
находила широкое применение и в военной сфере. Викинги, в течение нескольких столетий
наводившие ужас на берега Европы, много внимания уделяли созданию своего устрашающего
имиджа: знамена с изображением ворона, драконьи головыукрашение носов их ладей,
рогатые шлемы. В результате государства, подвергавшиеся их нашествию, были настолько
напуганы одним только именем и видом «норманнов», что часто не осмеливались оказывать
им сопротивление.
Властные отношения в Западной Европе имели явно двусторонний характер, как на
горизонтальном, так и на вертикальном уровне. Монархи, в значительной степени,
зависевшие от своих вассалов, использовали информацию из регионов для определения
направлений своей политики. Так, автор эпохи Каролингов Гинкмар (Hincmar) сообщает:
«Другое, к чему стремился король, это расспрашивать о том, что достойного донесения или
нового обсуждения приносил с собою каждый из той части королевства, откуда прибывал,
потому что им (участникам собрания) не только позволялось, но и строго внушалось
(поручалось), чтобы каждый старательнейше разузнавал (обо всем) пока не вернется снова
(на собрание), как в пределах, так и за пределами королевства, разведывал не только через
своих, но и чужих, как через друзей, так и через врагов, не будучи очень придирчивым к лицу,
через которого разведывается. (Король расспрашивал), нет ли волнений среди народа в
какой-либо части области или (отдаленном) углу королевства, какова причина волнений, не
ропщет ли народ, и не раздаются ли какие-нибудь ненадлежащие толки, о чем необходимо было
бы поговорить на общем совете, и о прочем, тому подобном; о внешних же (делах) — не
хочет ли какой-либо покоренный народ восстать, или восставшийпокориться, не замышляет
ли еще (народ) пограничный каких-либо козней против королевства, не проявляется ли что-
либо в этом роде. И во всем том, что грозило какою-либо опасностью, особенно выявлялось, в
связи с чем возникало то или другое» [2]. Как видим, европейские монархи не брезговали и
сбором слухов, понимая, что обладание максимально полной информацией является залогом
могущества. Вместе с тем они, как и древнеримские правители, старались пресечь чрезмерное
распространение слухов, оговоров и доносов, принимая соответствующие законы. Например,
Салическая правда (законодательство древних франков, У-У1 вв.) гласила: «Если кто
обвинит перед королем безвинного человека в отсутствие последнего, присуждается к уплате
2500 денариев, что составляет 63 солида» [3].
Со своей стороны, короли требовали от вассалов осуществления полного контроля
над их собственными подчиненными, и в результате любая общественно значимая
информация, исходившая от короля, распространялась среди всех его подданных, включая
крестьян. Однако из этого не следует делать вывод, что даже низшие слои средневекового
печати без всякого текста было достаточно для средневековой аудитории. Символика
находила широкое применение и в военной сфере. Викинги, в течение нескольких столетий
наводившие ужас на берега Европы, много внимания уделяли созданию своего устрашающего
имиджа: знамена с изображением ворона, драконьи головы — украшение носов их ладей,
рогатые шлемы. В результате государства, подвергавшиеся их нашествию, были настолько
напуганы одним только именем и видом «норманнов», что часто не осмеливались оказывать
им сопротивление.
       Властные отношения в Западной Европе имели явно двусторонний характер, как на
горизонтальном, так и на вертикальном уровне. Монархи, в значительной степени,
зависевшие от своих вассалов, использовали информацию из регионов для определения
направлений своей политики. Так, автор эпохи Каролингов Гинкмар (Hincmar) сообщает:
«Другое, к чему стремился король, это расспрашивать о том, что достойного донесения или
нового обсуждения приносил с собою каждый из той части королевства, откуда прибывал,
потому что им (участникам собрания) не только позволялось, но и строго внушалось
(поручалось), чтобы каждый старательнейше разузнавал (обо всем) пока не вернется снова
(на собрание), как в пределах, так и за пределами королевства, разведывал не только через
своих, но и чужих, как через друзей, так и через врагов, не будучи очень придирчивым к лицу,
через которого разведывается. (Король расспрашивал), нет ли волнений среди народа в
какой-либо части области или (отдаленном) углу королевства, какова причина волнений, не
ропщет ли народ, и не раздаются ли какие-нибудь ненадлежащие толки, о чем необходимо было
бы поговорить на общем совете, и о прочем, тому подобном; о внешних же (делах) — не
хочет ли какой-либо покоренный народ восстать, или восставший — покориться, не замышляет
ли еще (народ) пограничный каких-либо козней против королевства, не проявляется ли что-
либо в этом роде. И во всем том, что грозило какою-либо опасностью, особенно выявлялось, в
связи с чем возникало то или другое» [2]. Как видим, европейские монархи не брезговали и
сбором слухов, понимая, что обладание максимально полной информацией является залогом
могущества. Вместе с тем они, как и древнеримские правители, старались пресечь чрезмерное
распространение слухов, оговоров и доносов, принимая соответствующие законы. Например,
Салическая правда (законодательство древних франков, У-У1 вв.) гласила: «Если кто
обвинит перед королем безвинного человека в отсутствие последнего, присуждается к уплате
2500 денариев, что составляет 63 солида» [3].
       Со своей стороны, короли требовали от вассалов осуществления полного контроля
над их собственными подчиненными, и в результате любая общественно значимая
информация, исходившая от короля, распространялась среди всех его подданных, включая
крестьян. Однако из этого не следует делать вывод, что даже низшие слои средневекового