Общая психология. Мотивация, эмоции, воля. Аристова И.Л. - 15 стр.

говорит о том, что предпримет человек для удовлетворения этой потребности. Может быть, он
вспомнит об объявленном концерте и это направит его действия, а может быть, до него донесутся
звуки транслируемой музыки и он просто останется у радиоприемника или телевизора. Но может
случиться и так, что предмет потребности никак не представлен субъекту: ни в поле его
восприятия, ни в мысленном плане, в представлении; тогда никакой направленной деятельности,
отвечающей данной потребности, у него возникнуть не может. То, что является единственным
побудителем направленной деятельности, есть не сама по себе потребность, а предмет,
отвечающий данной потребности.
        Предмет потребности - материальный или идеальный, чувственно воспринимаемый или
данный только в представлении, в мысленном плане - мы называем мотивом деятельности.
        Итак, психологический анализ потребностей необходимо преобразуется в анализ мотивов.
Это преобразование наталкивается, однако, на серьезную трудность: оно требует решительно
отказаться от субъективистских концепций мотивации и от того смешения понятий, относящихся
к разным уровням и разным «механизмам» регуляции деятельности, которое столь часто
допускается в учении о мотивах.
        С точки зрения учения о предметности мотивов человеческой деятельности из категории
мотивов прежде всего следует исключить субъективные переживания, представляющие собой
отражение тех «надорганических» потребностей, которые соотносительны мотивам. Эти
переживания (желания, хотения, стремления) не являются мотивами в силу тех же оснований, по
каким ими не являются ощущения голода или жажды: сами по себе они не способны вызвать
направленной деятельности. Можно, впрочем, говорить о предметных желаниях, стремлениях и т.
д., но этим мы лишь отодвигаем анализ; ведь дальнейшее раскрытие того, в чем состоит предмет
данного желания или стремления, и есть не что иное, как указание соответствующего мотива.
        Отказ считать субъективные переживания этого рода мотивами деятельности, разумеется,
вовсе не означает отрицания их реальной функции в регуляции деятельности. Они выполняют ту
же функцию субъективных потребностей и их динамики, какую на элементарных
психологических уровнях выполняют интероцептивные ощущения, - функцию избирательной
активизации систем, реализующих деятельность субъекта.
        Особое место занимают гедонистические концепции, согласно которым деятельность
человека подчиняется принципу «максимизации положительных и минимизации отрицательных
эмоций», т. е. направлена на достижение переживаний удовольствия, наслаждения, и на избегание
переживаний страдания. Для этих концепций эмоции и являются мотивами деятельности. Иногда
эмоциям придают решающее значение, чаще же они включаются наряду с другими факторами в
число так называемых «мотивационных переменных».
        В отличие от целей, которые всегда, конечно, являются сознательными, мотивы, как
правило, актуально не сознаются субъектом: когда мы совершаем те или иные действия - внешние,
практические или речевые, мыслительные, - то мы обычно не отдаем себе отчета в мотивах,
которые их побуждают.
        Переживание человеком острого желания достигнуть открывающуюся перед ним цель,
которое субъективно отличает ее как сильный положительный «вектор поля», само по себе еще
ничего не говорит о том, в чем заключается движущий им смыслообразующий мотив. Может
быть, мотивом является именно данная цель, но это особый случай; обычно же мотив не совпадает
с целью, лежит за ней. Поэтому его обнаружение составляет специальную задачу: задача
осознания мотива.
        Так как речь идет об осознании смыслообразующих мотивов, то эта задача может быть
описана и иначе, а именно как задача осознания личностного смысла (именно личностного
смысла, а не объективного значения!), который имеют для человека те или иные его действия, их
цели. Задачи осознания мотивов порождаются необходимостью найти себя в системе жизненных
отношений и поэтому возникают лишь на известной ступени развития личности, когда
формируется подлинное самосознание. Поэтому для детей такой задачи просто не существует.
        Когда у ребенка возникает стремление пойти в школу, стать школьником, то он, конечно,
знает, что делают в школе и для чего нужно учиться. Но ведущий мотив, лежащий за этим
стремлением, скрыт от него, хотя он и не затруднится в объяснениях -мотивировках, нередко
просто повторяющих слышанное им. Выяснить этот мотив можно только путем специального
исследования.


                                             16