Составители:
Рубрика:
отражающая истинную этимологию слов. На приеме смыслового
сопоставления и столкновения истинно и мнимо родственных слов построен
прием обыгрывания внутренней формы слова.
Понятие “внутренняя форма слова” было введено А. А. Потебней: «В
ряду слов того же корня, последовательно вытекающих одно из другого,
всякое предшествующее может быть названо внутренней формой
последующего» [Потебня, 1913: 84]. Прием
разъяснения или обыгрывания
внутренней формы слова, пояснения его значения через семантику морфем
или указание на производящее слово довольно широко используется в
произведениях художественной литературы. Например: «На неизбежный
вопрос “Что такое опаленный сиамез?” Каролина тотчас
сымпровизировала:
- Шкура сожженного сиамского кота, мать моя. Отец – чудовище,
ненавидящее свою жену – кремировал ее любимого
кота и заставляет ее
спать на его шкуре.
Монахиня, выведенная из терпения, засунула руки в рукава.
- Нет, мадемуазель! Это ткань из шелка и хлопка, доставляемая из
Сиама!» (Ж. Дорманн). В данном фрагменте текста прием обыгрывания
внутренней формы слова “сиамез”, основанный на общности значения
однокоренных слов, используется для создания юмористического
звучания
отрывка и как средство речевой характеристики героини (Каролины).
Часто писатели специально прибегают к ошибочной этимологизации,
сближая неродственные слова с созвучными корнями, и тем самым
заставляют нас в знакомом слове открыть неожиданный для него смысл.
Например, в «Поэме конца» М. И. Цветаевой обыгрывание внутренней
формы слова сопровождается его графическим разрывом:
Не
довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены…
- Наша улица! – Уже не наша…
- Сколько раз по ней!.. – Уже не мы…
- Что мы делаем? – Расстаемся.
- Ничего мне не говорит
Сверхбессмысленнейшее слово:
отражающая истинную этимологию слов. На приеме смыслового
сопоставления и столкновения истинно и мнимо родственных слов построен
прием обыгрывания внутренней формы слова.
Понятие “внутренняя форма слова” было введено А. А. Потебней: «В
ряду слов того же корня, последовательно вытекающих одно из другого,
всякое предшествующее может быть названо внутренней формой
последующего» [Потебня, 1913: 84]. Прием разъяснения или обыгрывания
внутренней формы слова, пояснения его значения через семантику морфем
или указание на производящее слово довольно широко используется в
произведениях художественной литературы. Например: «На неизбежный
вопрос “Что такое опаленный сиамез?” Каролина тотчас
сымпровизировала:
- Шкура сожженного сиамского кота, мать моя. Отец – чудовище,
ненавидящее свою жену – кремировал ее любимого кота и заставляет ее
спать на его шкуре.
Монахиня, выведенная из терпения, засунула руки в рукава.
- Нет, мадемуазель! Это ткань из шелка и хлопка, доставляемая из
Сиама!» (Ж. Дорманн). В данном фрагменте текста прием обыгрывания
внутренней формы слова “сиамез”, основанный на общности значения
однокоренных слов, используется для создания юмористического звучания
отрывка и как средство речевой характеристики героини (Каролины).
Часто писатели специально прибегают к ошибочной этимологизации,
сближая неродственные слова с созвучными корнями, и тем самым
заставляют нас в знакомом слове открыть неожиданный для него смысл.
Например, в «Поэме конца» М. И. Цветаевой обыгрывание внутренней
формы слова сопровождается его графическим разрывом:
Не довспомнивши, не допонявши,
Точно с праздника уведены…
- Наша улица! – Уже не наша…
- Сколько раз по ней!.. – Уже не мы…
- Что мы делаем? – Расстаемся.
- Ничего мне не говорит
Сверхбессмысленнейшее слово:
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 70
- 71
- 72
- 73
- 74
- …
- следующая ›
- последняя »
