Философия: Хрестоматия "Человек и мир". Бернацкий В.О. - 109 стр.

ведью новой универсальной религии, лишенной трансцендентного. Конт видел в
якобинском культе разума одно из провозвестий позитивизма и с полным правом
считал себя истинным преемником революционеров 1789 г. Он продолжал и раз-
вивал эту революцию, искореняя из нее трансцендентные принципы и последова-
тельно заменяя их религией рода человеческого. Его девиз «Устранить Бога во имя
религии» ничего иного и не означает... Он надеялся увидеть в церквах «статуи
обожествленного человечества на месте прежних алтарей бога» и рассчитывал, что
ему удастся начать проповедь позитивизма в соборе Парижской богоматери никак
не позже 1860 г. Этот расчет не так смехотворен, как может показаться.
    Осажденный позитивистами собор все еще не сдается. Но проповедь «религии
человечества» и впрямь началась во второй половине XIX в.; Маркс который, ко-
нечно же, не читал Конта, стал одним из ее пророков. Он понял одно: религия бес-
трансцендентного должна называться политикой. Впрочем, и сам Конт не мог этого
не знать или, по крайней мере, не отдавать себе отчета, что его «религия» обожеств-
ляет социум и предполагает политический реализм, отрицание прав личности, уста-
новление деспотизма. Общество, в котором ученые исполняют роль священников, а
две тысячи банкиров и технократов властвуют над ста двадцатью миллионами евро-
пейцев, общество, в котором личная жизнь абсолютно неотделима от жизни обще-
ственной, а абсолютное послушание всемогущему первосвященнику осуществляет-
ся «на деле, в мыслях и сердце», – такова утопия Конта, ставшая прообразом того,
что можно назвать «горизонтальными революциями» нашего времени. Подлинная
утопичность этой утопии состоит, кстати говоря, в том, что ее создатель, уверенный
во всемогуществе науки, забыл предусмотреть в своем обществе полицию. Его по-
следователи оказались более практичными, и «религия человечества» и в самом де-
ле была основана, но только на людской крови и страданиях.
    Если ко всем этим соображениям добавить, что мысль об исключительной ро-
ли промышленного производства была заимствована Марксом у буржуазных эко-
номистов, а суть своей теории трудовой стоимости он взял у Рикардо, экономиста
времен буржуазной промышленной революции, то будет позволительно говорить о
его буржуазных пророчествах.
    Наши сопоставления призваны лишь доказать, что учение Маркса, не будучи
началом и концом человеческой мысли, как того хотелось бы современным – раз-
нузданным марксистам, представляется, напротив, выражением его человеческой
натуры: Маркс был сначала чьим-то продолжателем, а потом чьим-то предшест-
венником. Его учение, которое он считал реалистическим, и было таковым в эпоху
обожествленной науки; дарвиновской теории эволюции, паровых двигателей и
текстильной промышленности. Но ведь через сотню лет наука столкнулась с отно-
сительностью, неопределенностью и случайностью, а экономике пришлось счи-
таться с электричеством, черной металлургией и атомной энергией. И неспособ-
ность «чистого марксизма» усвоить всю эту массу достижений оказалась также
свидетельством краха современного ему буржуазного оптимизма. Этот крах делает
смехотворными попытки марксистов цепляться за устаревшие на сто лет, а потому
переставшие быть научными, истины.


                                       109