Философия: Хрестоматия "Человек и мир". Бернацкий В.О. - 128 стр.

что как бы мы не действовали, все равно придем к одному и тому же результату,
что даже фашизм в конечном счете ведет к всеобщему благосостоянию. Поскольку
конечный результат не зависит от нашего морального выбора, нет никакой необ-
ходимости беспокоиться о нашей ответственности. Если нам говорят, что мы на
научных основаниях можем быть уверены, что «последние будут первыми, а пер-
вые – последними», то что же это, если не подмена совести верой в историческое
пророчество? Не приобретает ли при этом рассматриваемая теория (противореча,
конечно, намерениям ее автора) опасное сходство с предостережением: «Будь муд-
рым и прими к сердцу то, что говорил тебе основатель христианства, ибо он был
великий психолог человеческой природы и великий порок истории. Вовремя
примкни к смиренным, одерживающим победу, ибо, согласно неумолимым науч-
ным законам человеческой природы, это – самый верный способ достигнуть вер-
шины!» Такой ключ к истории приводит к обожествлению успеха, он предполага-
ет, что смиренные будут оправданы, поскольку они будут на стороне побеждаю-
щих. Такая концепция переводит марксизм, и особенно то, что я охарактеризовал
как историцистскую этическую теорию Маркса, на язык психологии человеческой
природы и религиозного пророчества. Эта интерпретация косвенным образом ус-
матривает величайшую заслугу христианства в том, что его основатель был, по
общему признанию, лучшим из всех предшественников Гегеля. […]
    Вне всякого сомнения, наше интеллектуальное, равно как и этическое, образо-
вание является извращенным. Восхищения внешним блеском слов, сказанных о
чем-либо, заменяет нам критическую оценку того, о чем говорится (и что делает-
ся). Наше образование искажено романтической идеей величия театра истории, в
котором мы являемся актерами. Мы обучены действовать ради дешевого эффекта.
    Этика, основанная на понятиях славы и судьбы, серьезно осложняет стоящую
перед серьезным человеком проблему здравой оценки его собственной значимо-
сти, соотносящейся со значимостью других индивидов. Такая мораль увековечива-
ет систему образования, которая все еще зиждется на классике с ее романтическим
взглядом на историю власти и романтической родовой моралью, восходящей к Ге-
ракликту, – систему, основой которой является обожествление власти. Вместо
трезвого сочетания индивидуализма и альтруизма.., то есть вместо того, чтобы
принять позицию типа: «Только человеческие индивидуальности действительно
имеют значение, но из этого не следует, что именно я имею очень большое значе-
ние», – принимается на веру романтическое сочетание эгоизма и коллективизма.
Другими словами, романтически преувеличивается значимость собственной лич-
ности, своей эмоциональной жизни и «самовыражения» и вместе с тем – значение
противоречий между «личностью» и группой, коллективом. Это мешает объектив-
ному восприятию других индивидуумов, разумным личным отношениям между
людьми. Следовательно, девиз такой позиции: «Господствуй или подчиняйся!» или
«Будь великим человеком, героем, борясь с судьбой и заслуживая славы («чем
глубже падение, тем больше славы», – говорил Гераклит), или растворись в массе,
подчиняй себя тому, кто руководит, и приноси себя в жертву высшей цели своего
коллектива». В этом преувеличенном акценте на важности противоречий между
собственной личностью и коллективом есть невротический и истеричный элемент.
Я не сомневаюсь, что в этой истерической реакции на характерную черту нашей
                                     128