Философия: Хрестоматия "Человек и мир". Бернацкий В.О. - 129 стр.

цивилизации заключен секрет сильной эмоциональной притягательности этики
обожествления героев, этики господства и подчинения.
    Я утверждаю, что история не имеет смысла. Из этого, конечно, не следует, что
мы способны только с ужасом взирать на историю политической власти или что
мы должны воспринимать ее только как жестокую шутку. Ведь мы можем интер-
претировать историю, исходя из тех проблем политической власти, которые мы
пытаемся решить в наше время. Мы можем интерпретировать историю политиче-
ской власти с точки зрения нашей борьбы за открытое общество, за власть разума,
за справедливость, свободу, равенство и за предотвращение международных пре-
ступлений. Хотя история не имеет цели, мы можем навязать ей свои цели, и, хотя
история не имеет смысла, мы можем придать ей смысл.
    Ни природа, ни история не могут сказать нам, что мы обязаны делать. Факты,
будь то факты природы или истории, не могут решить за нас, какую цель нам сле-
дует выбрать. Именно мы приносим цель и смысл в природу и историю. Люди не
одинаковы, но мы можем решить бороться за равные права; человеческие институ-
ты – такие, как государство, – не являются рациональными, но мы можем решить
бороться за то, чтобы сделать их более рациональными. Мы сами и наш язык в це-
лом скорее эмоциональны, чем рациональны, но мы можем стараться стать немно-
го рациональнее и научиться использовать язык не как средство самовыражения
(на что нас ориентирует романтическое образование), а как средство рациональной
коммуникации. Сама по себе история – я имею в виду, разумеется, историю поли-
тической власти, а не романтический рассказ о развитии человечества – не имеет
цели, не имеет смысла, но в наших силах придать ей и то, и другое. Мы можем
сделать это, вступив в борьбу за открытое общество с его противниками (которые,
попав в трудное положение, всегда заявляют о своих гуманных чувствах, следуя
совету В. Парето). Соответственно, мы можем интерпретировать историю как про-
цесс такой борьбы. В конечном счете то же самое можно сказать и о «смысле жиз-
ни». В наших силах решить, к чему следует стремиться в жизни для того, чтобы
определить наши цели.
    Я считаю, что дуализм фактов и решений является основополагающим. Факты,
как таковые, не имеют смысла. Придать им смысл могут только наши решения.
Историцизм является лишь одной из многих попыток преодолеть этот дуализм. В
его основе лежит страх и стремление избежать осознания того, что мы несем пол-
ную ответственность даже за те образы, которые выбираем для подражания. Как
мне кажется, такое стремление есть не что иное, как обычное суеверие. Ведь исто-
рицизм допускает, что мы можем пожинать то, что не сеяли, убеждает нас в том,
что все будет и должно быть хорошо, если мы пойдем в ногу с историей, что с на-
шей стороны не нужно никаких принципиальных решений. Он пытается перело-
жить нашу ответственность на историю и тем самым на действие демонических
сил вне нас, а наши действия обосновать скрытыми устремлениями этих сил, мо-
гущих явиться к нам только в мистическом вдохновении и интуиции. Таким обра-
зом, историцизм сводит наши действия до уровня морали человека, вдохновленно-
го гороскопом и мечтами и пытающегося вытянуть счастливый билет в лотерее.
Подобно карточной игре, историцизм рождается из крайнего разочарования в ра-
циональности и ответственности наших действий. Он представляет собой надежду
                                      129