Философия: Хрестоматия "Человек и мир". Бернацкий В.О. - 72 стр.

которая существовала бы независимо от импульсов меняющихся влечений, сохра-
няя непрерывность при изменении психофизических состояний. Животное, так
сказать, всегда попадает в какое-то другое место, чем оно первоначально «хотело».
Глубоко и правильно говорит Ницше: «Человек – это животное, способное обе-
щать».
    Из сказанного вытекает, что есть четыре сущностных ступени, на которых все
сущее является нам в своем внутреннем и самостоятельном бытии (Inne- und
Selbstsein). Неорганические образования вообще не имеют такого внутреннего и
самостоятельного бытия; поэтому у них нет и центра, который бы онтически при-
надлежал им. Все, что мы называем единством в этом предметном мире, вплоть до
молекул, атомов и электронов, зависит исключительно от нашей способности раз-
лагать тела в реальности или же в мышлении. Каждое телесное единство является
таковым лишь относительно определенной закономерности его воздействия на
другие тела. Напротив, живое существо всегда есть онтический центр и всегда са-
мо образует «свое» пространственно-временное единство и свою индивидуаль-
ность; они возникают не по милости нашего синтеза, который сам биологически
обусловлен. Живое существо – это X, который сам себя ограничивает. Но непро-
странственные силовые центры, вызывающие явление протяжения во времени –
мы должны положить их в основу телесных образований; – суть центры взаимо-
действующих силовых точек, в которых сходятся силовые линии поля. Чувствен-
ному порыву растения свойственны центр и среда, в которую помещено живое
существо, относительно незавершенное в своем росте, без обратного сообщения
его различных состояний. Но у растения есть «внутреннее бытие» вообще, а тем
самым – одушевленность. У животного есть ощущение и сознание, а тем самым –
центральное место обратного сообщения о состояниях его организма; таким обра-
зом, оно дано себе уже второй раз. Но человек дан себе еще и третий раз в само-
сознании и способности опредмечивать все свои психические состояния. Поэтому
личность человека следует мыслить как центр, возвышающийся над противопо-
ложностью организма и окружающего мира [...]
    Исходя из этой структуры бытия человека – его данности самому себе – можно
объяснить ряд человеческих особенностей, из которых я вкратце остановлюсь на
нескольких. Во-первых, только человек имеет вполне выраженную конкретную ка-
тегорию вещи и субстанции. Кажется, даже высшие животные не вполне владеют
ею. Обезьяна, которой дают полуочищенный банан, бежит от него, в то время как
полностью очищенный она съедает, а неочищенный чистит сама, и затем съедает.
Вещь не «изменилась» для животного, она превратилась в другую вещь. У живот-
ного тут явно отсутствует центр, который позволял бы ему соотносить психофизи-
ческие функции своего зрения, слуха, обоняния и являющиеся в них зрительные,
тактильные, слуховые, вкусовые, обонятельные данности с одной и той же кон-
кретной вещью, тождественным ядром реальности. Во-вторых, с самого начала
человек имеет единое пространство. Оперированный слепорожденный учится во-
все не соединению изначально различных «пространств», например, кинэстетиче-
ского, осязательного, зрительного, слухового, – в одно пространство созерцания,
но только идентификации своих чувственных дат в качестве символов находящей-
ся в одном месте вещи. У животного нет этой центральной функции, которая дает
                                       72