Философия: Хрестоматия "Человек и мир". Бернацкий В.О. - 73 стр.

единому пространству прочную форму до отдельных вещей и их восприятия: у не-
го нет прежде всего такой самоцентрации, которая охватывает все показания
чувств и принадлежащие им импульсы влечений и относит их к одному субстанци-
ально упорядоченному «миру». Далее, у животного, как я подробно показал в дру-
гом месте, нет подлинно мирового пространства, которое существовало бы в каче-
стве стабильного фона независимо от собственных движений животного. У него
также нет пустых форм пространства и времен, в которых совершается первич-
ное человеческое восприятие вещей и событий – и которые возможны только у
существа с постоянным избытком неудовлетворенных влечений по сравнению с
удовлетворенными. Человеческое созерцание пространства и времени, предшест-
вующее всем внешним восприятиям, коренится в органической спонтанной воз-
можности движения и действия в определенном порядке. «Пустым» мы называем
первоначально неисполнение наших ожиданий, вызванных влечениями. Таким об-
разом, первичная «пустота» – это как бы пустота нашей души. Тот странный факт,
что для естественного миросозерцания человека пространство и время предстают
пустыми формами, предшествующими всем вещам, понятен лишь исходя из этого
избытка неудовлетворенных влечений сравнительно с удовлетворенными. И тот
факт, что, как показывают случаи болезненного выпадения определенных функ-
ций, тактильное пространство не сопряжено прямо с оптическим пространством,
но это сопряжение опосредовано кинэстетическими ощущениями, – этот факт ука-
зывает на то, что пустая форма пространства в качестве еще неоформленной «про-
странственности» переживается до осознания каких-либо ощущений, на основе
пережитых побуждений к движению и переживания возможности осуществить его.
Ибо первым следствием этих побуждений к движению и являются кинэстетиче-
ские ощущения. Это примитивное пространство движения, сознание того, что
«вокруг» продолжает существовать, даже если полностью разрушено онтическое
пространство, в котором только и дано устойчивое одновременное многообразие
«протяжения». Таким образом, переходя от животного к человеку, мы находим,
что «пустое» и «полное» совершенно перевернуты, в отношении как пространства,
так и времени. Животное столь же мало способно отделить пустую форму про-
странства и времени от определенной содержательности вещей, находящихся в ок-
ружающем мире, как и «число» от большего или меньшего «количества», имеюще-
гося в самих вещах. Оно полностью вживается в конкретную актуальную дейст-
вительность. Лишь когда вызванные влечениями ожидания, преобразующиеся в
импульсы движения, получают перевес над всем тем, что является фактическим
осуществлением влечения в ощущении или восприятии, имеет место чрезвычайно
странный феномен в человеке: пространственная и, аналогично, временная пусто-
та является предшествующей всему миру вещей, «лежащей в основе его». Итак,
человек, не замечая того, рассматривает пустоту собственной души как «бесконеч-
ную пустоту» пространства и времени, как будто бы она существовала, даже если
бы не было никаких вещей! Лишь очень поздно наука корректирует эту чудовищ-
ную иллюзию естественного миросозерцания и учит, что пространство и время
суть лишь порядок, лишь возможность расположения и последовательности вещей,
а вне и независимо от них нет пространства и времени.

                                      73