ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
ше ласки детям, чем отцы. Детей крестьяне наказывали мало и редко. Секли детей в редких случаях, чаще ограничи-
вались угрозами. Если приходилось сечь, то это делал отец.
Патриархальные традиции требовали безусловного подчинения жены мужу. Эта зависимость сложилась истори-
чески и была обусловлена причинами религиозного, социального и экономического порядка. Характер аграрного про-
изводства, общинный уклад и подушное обложение фактически исключали самостоятельное значение женщины. Объ-
ективно крестьянское бытие не предполагало равноправия полов, отводя женщине второстепенную, а, следовательно,
подчиненную роль. Современники, представители образованного общества, много и не без основания писали о семей-
ном гнете. Они возмущались, и справедливо, грубостью нравов, царивших в крестьянской семье. Но, так ли оценивали
свое положение сами крестьянки? Есть основания утверждать, что всевластие мужа воспринималось ими как должное.
С детства девушка видела обращение отца к матери, помнила ее неоднократные наставления о покорности в грядущем
замужестве. Была свидетелем, возможно не единожды, сцен публичной расправы над строптивыми женами. Сельская
баба воспринимала свой удел как жизненный крест, который должна была смиренно нести.
Безотчетная власть мужа над своей женой отразилась в народных поговорках: «Бью не чужую, а свою»; «хоть ве-
ревки из нее вью»; «жалей, как шубу, а бей, как душу». Этот варварский обычай, шокировавший просвещенную пуб-
лику, в деревне являлся делом обыденным. С точки зрения норм обычного права, побои жены не считались преступ-
лением в отличие от официального права.
Общественное мнение села в таких ситуациях всегда было на стороне мужа. Соседи, не говоря уже о посторон-
них людях, в семейные ссоры не вмешивались. «Свои собаки дерутся, чужая не приставай», – утверждали в селе. Ино-
гда крестьяне колотили своих жен до полусмерти, особенно в пьяном виде, но жаловались бабы посторонним очень
редко. «Муж больно бьет, зато потом медом отольется». То есть и сама женщина относилась к побоям как к чему-то
неизбежному, явлению обыденному, своеобразному проявлению мужниной любви.
6. ÍÅÏÈÑÀÍÍÎÅ ÏÐÀÂÎ
Обычное право сформировалось под влиянием бытовых условий повседневной жизни, заключало в себе обще-
признанные юридические воззрения народа и осуществлялось фактически путем единообразного соблюдения в тече-
ние более или менее длительного времени.
Как и любая правовая система, область неписаных законов не оставалась неизменной и эволюционировала под
влиянием условий общественного развития. В то же время обычное право отличалось значительной устойчивостью по
причине преобладания в его источниках не формально-догматических и естественно-практических факторов, а нрав-
ственно-этических и духовно-религиозных явлений крестьянского бытия. Приверженность крестьян нормам обычного
права определялась общинным укладом, традициями аграрного труда, самобытностью общественного устройства и
сельским менталитетом. В практике народного права воплощалось крестьянское представление о правопорядке, нахо-
дившее свое выражение в том, каким образом община, крестьянское хозяйство решали проблемы, связанные с наде-
лами, с усадьбой, экономические и социальные конфликты, семейные вопросы.
Нравственный императив был преобладающим в обычно-правовых воззрениях русского крестьянства. Вполне
закономерно, что обыденные понятия, которые выступали для сельских жителей критериями в оценке тех или иных
деяний, отличались от их трактовки в формальном праве. В крестьянском сознании понятия «греха» и «преступления»
были схожи, но не тождественны. Под грехом в русской деревне понимали всякое богопротивное деяние, отступление
от христианских заповедей, нарушение церковного устава. Греховным считалось употребление скоромной пищи в
пост и постные дни, недостойное поведение в храме, работа в праздничные дни. Церковное установление о запрете на
работы в праздничные дни санкционировалось решением сельского схода. Накануне нерабочего дня староста обходил
дома односельчан с напоминанием о запрете. Корреспондент Этнографического бюро из Болховского уезда Орлов-
ской губернии В. Перьков отличие греха от преступления в крестьянском восприятии объяснял так: «Преступление
состоит в убийстве, воровстве, грабеже, драке. Грех состоит в ругательстве, напрасной божбе, работе в праздничные
дни, в песне под праздник, родить в девках или без мужа, украсть по мелочи на огороде. Если кто-то тайно продает
водку и подливает в нее воды. Это считается грехом». Добавим то, что, помимо перечисленного, как грех в деревне
воспринималось пьянство, распутство, непочтение родителей, брак без родительского благословения и пр.
По понятиям и обычаям народа, право преследовать, судить и называть виновных принадлежала суду и воле
Божьей. В случае неправедного суда в селе говорили: «не боюсь я суда людского, а боюсь – Божьего». В православ-
ном сознании русских крестьян ответственность перед Творцом стояла выше суда земного. «Перед судом соврешь, а
перед Богом нет», – утверждали сельские жители.
Преступления против православной веры (кощунство, богохульство, святотатство и т.п.) были редки в русской
деревне. Богохульство и кощунство сознавались крестьянами как тяжкий грех и преступление, и по народному обы-
чаю виновный подлежал строгой ответственности. В записке С.С. Кондрашова о положении крестьян Елатомского
уезда Тамбовской губернии от 13 марта 1889 года утверждалось: «Кощунство и богохульство считается страшным
грехом, но если они уж не особенно сильно оскорбляют религиозные чувства народа, то об этом стараются избегать
доносить священнику или начальству. На нарушителей церковных правил народ смотрит равнодушно, зная, что Бог и
без них за это накажет».
Крестьяне не считали своим делом наказывать грех (это дело Божье), но добивались исполнения нравственных
норм силой общественного мнения. Информатор из с. Хотьково Карачаевского уезда Орловской губернии сообщал:
«В старину наказывался тот, кто посмел съесть в пост скоромную пищу. В настоящее время, если кто-либо съест ско-
ромное, то подвергается только довольно сильному внушению со стороны старшего члена семьи. Старики считают
грех хуже преступления, они говорят: «Скоромятину нажраться, али душу загубить»; «Бог долго ждет, да больно бьет.
Тут не накажет, за то на том свете в вечной кабале будешь».
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 16
- 17
- 18
- 19
- 20
- …
- следующая ›
- последняя »
