ВУЗ:
Составители:
Рубрика:
Фокус анализа историка повседневности – изучение социального, с точки зрения индивида, не просто быт, но по-
вседневное сознание и поведение. Индивид в исследованиях повседневности должен быть воспроизведен действую-
щим на жизненной сцене в заданных обстоятельствах (природных, временных, политических), показан определяю-
щим ситуацию, конструирующим – совместно с другими – социальные роли и играющим их.
Следует отметить, что реконструкция повседневной жизни людей неизбежно ставит ряд методологических про-
блем, которые связаны со сложностями обобщения и оценок многообразных, часто взаимоисключающих данных, рас-
крывающих внутреннюю неоднородность и изменчивую динамичность хода повседневной жизни. Отдельные ее дета-
ли не могут автоматически свидетельствовать об исторической реальности. Исследовательский процесс должен обяза-
тельно сопровождаться реконструкцией отдельных элементов в единую систему их взаимосвязей. Поэтому при изуче-
нии повседневности необходимо безусловное сочетание методов микро- и макроуровней исторического исследования.
При изучении данной проблематики, получившей особое развитие в зарубежной, прежде всего, западноевропей-
ской историографии в 60-х годах XX века, повседневность рассматривается не только как эмпирическая, но и как тео-
ретическая проблема, со своими методологическими подходами и своим инструментарием, которые позволяют не
только реконструировать, но строить определенные концептуальные модели, в рамках которых повседневная жизнь
предстает как особый пространственно-временной континуум, наполненный вещами и событиями.
Опыт исторической реконструкции общих, универсальных механизмов установок сознания (и бессознательного)
определенной эпохи получил особое развитие в трудах представителей французской школы «Анналов» или «Новой
исторической науки» в лице Л. Февра, М. Блока, Ж. Ле Гоффа, которые, по словам последнего, обращали «сугубое
внимание на неосознанное, повседневное, на автоматизмы поведения, на внеличностные аспекты индивидуального
сознания».
Проблематика повседневности включает в себя самый широкий круг предметов, отношений и явлений, которые
очень трудно ранжировать по степени значимости. Как справедливо замечал известный французский философ эпохи
Возрождения М. Монтень, «повседневные неприятности никогда не бывают мелкими». При всех различиях в подхо-
дах к повседневности, в отечественной и зарубежной науке выделяются следующие группы, относящиеся к данной
проблематике: макро- и микросреда обитания (природа, город, деревня, жилище); человеческое тело и заботы о его
биологических и социокультурных функциях; ключевые, поворотные личностно и социально-значимые моменты в
жизни человека (рождение, создание семьи, семья и семейные отношения, смерть), межличностные отношения в раз-
личных микросоциальных группах (территориальных, профессиональных, конфессиональных и пр.); досуг (игры, раз-
влечения, общественные и семейные праздники и обряды) и т.д.
Определение и анализ понятия «повседневность» предполагает также обращение к близкому ему понятию «быт».
По мнению исследователей, последний термин «в тенденции тяготеет к полному охвату всех проявлений повседнев-
ной жизни с преимущественным вниманием к ее материально-телесной стороне». Повседневность же – это «установка
сознания на принятие действительности как данности», «посюсторонний статус реальности повседневной жизни»,
«практический характер повседневной деятельности и обусловленные им конкретность и прагматизм целей, которые
ставит и решает повседневный деятель».
Специалист по истории повседневья XX века имеет возможность расширить свою источниковую базу за счет
свидетельств еще живущих информантов – то есть использовать метод сбора и записи жизненных историй – интервью
всех видов (нарративных, полуструктурированных, биографических, лейтмотивных, фокусированных и прочих). Та-
кие устные истории становятся для него не просто сбором материала, но созданием нового вида эмпирического мате-
риала (собранный воедино он образует так называемый вторичный источник).
Исследователи, не располагающие возможностями лично и вслух задать вопрос прошлому, работают с традици-
онными письменными памятниками. Среди них они выделяют, прежде всего, документы: биографии, мемуары, днев-
ники и письма. Именно они позволяют понять человека и его поступки в конкретной ситуации, то, что отличает его
повседневность, – от жизни и поведения других, находящихся в тех же обстоятельствах.
2. ÊÐÅÑÒÜßÍÑÊÈÉ ÒÐÓÄ
Традиционным занятием русского крестьянства было земледелие. Земля и труд на ней выступали для крестьяни-
на основой его жизни. Хлебопашество сформировало у мужика особое, трепетное отношение к земле. Не будучи по
натуре сентиментальным, крестьянин в определениях земли использовал самые нежные эпитеты: «матушка – земля»,
«земля – кормилица». Сакральное отношение жителей села к земле обнаруживалось в распространенном обычае клят-
вы землей и в тех многочисленных деревенских обрядах, которые были с ней связаны. В мировосприятии селянина
земля – «дар Божий», а право на ней трудиться – священно.
Характер аграрного труда выработал архетип слитности крестьянина с землей. Обладание ею для русского му-
жика являлось высшей справедливостью. Земледельческий труд для крестьянина был больше, чем просто процесс
материального воспроизводства, он составлял основу его духовной жизни. Философ Ф.А. Степун писал, что «русский
мужик никогда не чувствует себя хозяином своей жизни, он всегда знает, что над его жизнью есть настоящий хозяин –
Бог». Не случайно, что в восприятии великорусского пахаря «земля» и «душа» выступали понятиями одного порядка.
Проницательный А.И. Шингарев, итожа свои наблюдения за жизнью воронежских крестьян, отмечал: «Крестьяне во
всех своих разговорах и рассказах об их горестях, не перестают употреблять слова «Земля, земля, земля», «Душа …
душа … душа», до бесконечности варьируя сочетание этих слов и эпизоды своего грустного прошлого и настоящего,
– ибо надежды есть и у них – на лучшее будущее».
«Кормит не пашня, а нива», – говорили в деревне, подчеркивая определяющее значение труда в получении ко-
нечного результата. Забота о «хлебе насущном» пронизывала всю канву сельского бытия. От рождения и практически
до самой смерти житель села был включен в привычный круговорот работ земледельца. От пахоты до жатвы череда
дней хлебороба была наполнена изнурительным трудом по созиданию плодов земных. Для любого исследователя,
Страницы
- « первая
- ‹ предыдущая
- …
- 5
- 6
- 7
- 8
- 9
- …
- следующая ›
- последняя »
