Современные проблемы науки. Большаков Б.Е. - 23 стр.

некоторая последовательность, которая предопределяет правило, по которому одна
комбинаторная перестановка атомов закономерно сменяется другой?» И здесь-то
начинается «театр логического абсурда»: современная физика утверждает, что всякое
упорядоченное      расположение   атомов     заменяется     шаг   за   шагом   все   менее
упорядоченным их расположением!
         Извините, но ведь мы начали... с хаоса. Вот здесь-то и начинаются разговоры о
том, что мир, в котором мы живем, является миром существенно нелинейным. Эта
«нелинейность» нашего мира проявляется в том, что все физико-математические
теории дают правильные предсказания только в определенных границах, за пределами
которых эти предсказания не оправдываются.
         Даламберу принадлежит шутливая попытка построить антифизику: принимаем
одну часть физических законов и «забываем» о существовании других физических
законов. Все «следствия» такой «антифизики» находятся в противоречии с
наблюдаемыми фактами...
         Суждение: «Все тела природы — протяженны» не может быть опровергнуто
опытом человечества. Мы не встречаем «непротяженного тела». Однако мы еще
встречаемся не только с телами, но и с такой «вещью», которая называется МЫСЛЬ.
Но ведь мысль не является телом. Значит в мире, в котором мы живем, кроме тел есть
еще нечто, к чему предикат «протяженность» неприменим. Но к этому нечто применим
другой     предикат   —    «длительность».    Вот   здесь     и   намечается   «трещина»
метафизического взгляда на мир: ведь «атомы», носители протяженности, по
определению выведены из-под власти времени. Метафизик вынужден «добавлять
время», если так можно выразиться, внешним образом.
         Нетрудно видеть, что метафизика — это не «заблуждение» того или иного
индивида, а целостное мировоззрение, необходимое и нужное, дававшее возможность
описывать многообразные явления действительного мира математическим языком. Оно
же становится ущербным и антинаучным, когда его представитель пытается делать
выводы за границами тех предпосылок, на которых зиждется любая теория. Мы дошли
до самого главного в трудах наших предшественников: до их умения искать и находить
границы известных теорий, до их умения находить факты и явления, которые (пока!) не
следуют из известных теорий.
         Представители идеализма раньше, чем представители материализма смогли
заметить, что, хотя и редко, но разум человечества посещают таки новые идеи. Гегель
                                                                                        23