Современный немецкий роман. Ч.2. Чугунов Д.А. - 5 стр.

                                    5
Вот они, эти альбомы. Красный и синий. Как и раньше. Она открыла их.
Испуганно: подумайте только, он не вклеил сюда ни одной новой
фотографии. Ну надо же! Госпожа Адомайт была заметно обескуражена,
можно сказать, находилась на грани помешательства. Самые последние
фотографии те, которые сделал тогдашний викарий Тобиш на похоронах ее
отца, вот, здесь и дата есть, третьего августа тысяча девятьсот пятьдесят
четвертого года. Она сама тогда пометила снимок этой датой. Здесь, между
прочим, можно видеть и бывшую жену Адомайта Аннетту. Она хорошо
ладила с ней, когда жила здесь, в доме. Да, многое раньше в этом доме
было прекрасно. Иногда ей очень даже хочется, чтобы вернулись прежние
времена и чтобы вся дружная семья опять была вместе. Что за чушь,
сказала тетя Ленхен. Все они теперь хотят, чтобы вернулись прежние
времена, а сами черт-те что делают с сегодняшними. С тех пор как
наступили новые времена, все они вдруг захотели вернуться назад. А кто,
спрашивается, сотворил эти новые времена, как не те самые люди, которые
так хотят вернуться назад. Ты отправляешься в Англию и выходишь замуж
за богатого промышленника, тот чуть ли не половину здешнего городка
превращает в территорию своей фирмы, а ты теперь толкуешь о прежних
временах. Жанет Адомайт: она вынуждена была тогда уехать. Джордж ведь
взял ее с ребенком, кто бы так поступил на его месте? Тетя Ленхен: ах, что
за выдумки! Все от начала до конца выдумано. И было так только
обставлено и преподнесено всем. На долгие годы вперед все тонко
продумано! Подай мне, пожалуйста, еще кусок холодного мяса и бокал
пива. Нет, почему же, ей хочется именно пива. О-о, да-да, сейчас самое
время поговорить на людях о ее пищеварении, какое бесстыдство. Нету нее
проблем с пищеварением! Жанет Адомайт: хорошо-хорошо, ни у кого из
присутствующих здесь проблем с пищеварением нет. Передайте,
пожалуйста, тете Ленхен еще кусок холодного жареного мяса и бокал пива,
тогда по крайней мере рот ее будет занят и она наконец-то замолчит. Тетя
Ленхен: тебе это, конечно, очень на руку. Но я замолчу, только когда умру.
А до тех пор буду сопротивляться до последнего. Да и для кого тут это
холодное жаркое? И курочка в гриле и все такое прочее? Не лучше ли было
нарезать побольше кусков хлеба и намазать их смальцем для всей этой
честной траурной компании, ведь ни у кого из них траура в душе и в
помине не было. Госпожа Адомайт: ну как ты такое можешь говорить. Она:
она бы непременно выставила им куски хлеба со смальцем или с соленым
сливочным маслом и бутылку шнапса, как здесь принято, а не уставляла бы
для них стол холодными закусками за восемьсот марок, заказанными на
иностранном постоялом дворе. Мор: иностранный постоялый двор, что за
странное заведение! Она: так там же иностранцы. Или уже нельзя
употреблять и это слово тоже? Понятно, что слово еврей нельзя
произносить вслух. Семейство Мор и Жанет Адомайт смущенно
оглянулись по сторонам и тотчас же приложили максимум усилий
заставить тетю Ленхен замолчать. Но та продолжала упорствовать: так
можно произносить вслух слово иностранцы или нет? Она хочет знать