Историко-педагогический анализ проблемы обучения дошкольников родному языку. Чуйкова Ж.В. - 153 стр.

о е из этих условий вовсе невыполнимо; в т о р о е может быть выполнено
тогда, когда русское дитя станут воспитывать за границей, а т р е т ь е только
тогда, когда родители решаются переменить для своего ребенка отчизну. <...>
     Язык народа, как мы видели выше, являясь полнейший отражением
родины и духовной жизни народа, является в то же время для ребенка лучшим
истолкователем окружающей его природы и жизни. Но что же произойдет тогда,
если язык, заменивший для ребенка родное слово, истолковывает ему чуждую
природу и чуждую жизнь, которые его вовсе не окружают? Ничего более, как
только то, что ребенок труднее, тупее, менее глубоко входит в понимание
природы и жизни, или, другими словами, развивается медленнее и слабее.
Природы Франции или Англии, конечно, никогда не создать посреди России; но
если и удается создать в своем доме чуждую сферу жизни, то как бедна эта
сфера, как мелка она, как на каждом шагу прорывается она дырами, сквозь
которые проглядывает наша национальность, для понимания и выражения
которой у ребенка нет родного слова! Выписывают из-за границы нянек, дядек,
гувернеров, гувернанток и даже прислугу; отец и мать даже не заикаются по-
русски, — словом, заводят в доме кусочек Франции, или Англии, или
Германии, а иногда по кусочку из той, другой и третьей страны. Но какие это
жалкие кусочки, но какое это безобразное смешение обрывков различных
национальностей! О чем говорят, чему учат эти лица, оторванные от своих
народных интересов? И этой жалкой искусственной атмосферой думают заменить
бесконечно глубокую и питательную народную атмосферу! Отец и мать сами
говорят не иначе, как по-французски, по-немецки или по-английски, и говорят
безукоризненно правильно; но неужели они думают, что они знают эти языки так
же, как знают их француз, немец или англичанин, выросший среди своей
отчизны? Нет, если Пушкин мог учиться русскому языку у московских
просвирен, то и самым отчаянным нашим французам и немцам есть чему
поучиться у французского или немецкого крестьянина. Мы знаем только вершки
языка, но не спускались и не можем спуститься до тех его родников, из которых
он в продолжение тысячелетий почерпает вечно юную жизнь и силу и которые не

                                                                           153